ГЛАВА 33

30 октября
Четверг
20:50

Ресторан выбрала Меган. Возражения не принимались. Пиццерия «Стори Дели». На пересечении с Брик-Лейн. Длинный высокий зал, служивший когда-то складом, кирпичные стены покрашены белой краской, струганые доски вместо паркета, мешки с мукой, горкой сложенные у входа, и бесконечная стойка с салатами, салатиками, зеленью во всевозможных вариантах, способных удовлетворить капризы самых притязательных вегетарианцев, населявших Лондон. Меган относилась к ним. Она обожала «Стори Дели», где продукты и блюда из них были неукоснительно organic style . Даже пицца. Прежде всего пицца. Майе же, наоборот, больше нравилась убийственная мешанина бенгальского ресторанчика быстрого обслуживания за углом.
Ну и ладно, подумала Майя. Пусть это будет вечер хорошего вкуса.
«Что бы там ни было, я утешусь шоколадным пудингом», — подумала она, вспомнив фантастические сладости, которые подавали в «Стори Дели».
Надежды Майи на спокойный семейный ужин едва не рухнули в первые же пять минут. Не успели они сесть за стол, как Меган трижды позвонила по телефону, шепотом извинившись: прости, сокровище, это по работе, еще один звонок, последний, потом выключу. Что, наконец, и сделала и повернулась к дочери:
— Ты и сегодня подчернила глаза. Когда ты поймешь, что свои ресницы — намного красивее?
— Мама, «подчернила» — такого слова не существует.
— Ладно, но ты поняла, что я имею в виду. А это что у тебя там?
— Где, мама?
— Там, за ухом. Не говори мне только, что это... МАЙЯ! Это татуировка?! Еще одна! Кто тебе разрешил?
— Мам, она же маленькая... мне ее очень хотелось. А если бы я тебя спросила, ты бы мне запретила. И потом, я уже самостоятельная...
— Молодец, мои комплименты. Еще немного себя поуродуем. Ну-ну, продолжай клеймить себя, будет что с гордостью демонстрировать, когда станешь взрослой. Только не рассчитывай на мою помощь, если ты решишься свести их, запомни это!
— Ты меня пригласила на ужин или читать мне мораль?
— Я пытаюсь вести беседу.
— Только пусть это будет диалог, ладно?.. Может, тебе лучше рассказать мне, о чем ты говорила по телефону?
— Знаешь, с тобой стало трудно общаться. Ты делаешь все, что взбредет тебе в голову, всегда хмурая, всегда сердитая, одеваешься в черное, мысли у тебя мрачные, и речь полна раздражения. Майя, что с тобой?
— Ничего.
— Ты стала просто невозможна.
— Как и ты.
— Ах, это я невозможна! Прекрасно. Я разрываюсь на ответственной работе, это ты в расчет не берешь. Но я не поддамся, моя юная красавица. Ты не заставишь меня чувствовать себя виноватой. Я хорошо вижу, куда ты метишь. Я-всегда-одна-ты-никогда-не-уделяешь-мне-достаточно-внимания-ты-слишком-занята-своей-работой. Нет, это не про меня. У меня нет причин чувствовать себя виноватой в том, что у тебя такое трагическое выражение лица.
— Мам, ты закончила? Почему ты думаешь, что все, что со мной происходит, имеет отношение к тебе? Может, я расстроена своими личными делами, тебе это не приходит в голову?
— Но почему ты всегда расстроена, Майя? У тебя постоянно такой вид, словно ты озлоблена на весь мир. Ты больше не похожа на моего Светлячка, помнишь, как я звала тебя в детстве? Потому что ты всегда улыбалась, просто сияла улыбкой... моя девочка.
— Успокойся. Я по-прежнему твоя девочка.
— Тогда в чем дело? Я могу узнать?
Терпение Майи истощилось. Гигантским усилием воли она взяла себя в руки, сделав один, два, три вдоха. Боже, эта женщина способна разбить вдребезги все, к чему прикасается, в неукротимом циклопическом желании держать все под контролем.
Эта женщина.
Неожиданно Майя, может быть впервые в жизни, ощутила хрупкость матери. Ее одиночество. Ее постоянную потребность быть на высоте положения. Потрясенная этим открытием, Майя решила, что нужно срочно сменить тему, не дать загнать себя в ловушку необузданного эго Меган. К тому же, может быть, мать сумеет помочь ей разобраться в событиях последних дней.
Майе требовалось объяснение того, что с ней происходит. Того, в чем она никак не могла разобраться сама. Явление отца. Его голос. Мама, хотелось ей задать вопрос Меган, я правда избранная?
Вместо этого она спросила:
— Каким был папа?
— О боже, почему ты захотела узнать это именно сейчас?.. Ну хорошо, Дэвид был... он был Дэвидом. Ты его не помнишь?
— Почему же, помню. Он был моим папой. Но я ничего не знаю о нем, о его работе, я это имела в виду.
— Мне тоже, Майя, об этом известно немного. Мы договорились с ним никогда не разговаривать о работе дома. Я знаю только, что он посвятил себя важному проекту. Его открытие, если бы ему удалось довести работу до конца, полагаю, было бы революционным. Ты помнишь его последнюю поездку? В Гватемалу?..
— Конечно помню. Майя, народ с моим именем, бла-бла-бла и все такое... Обычные его прелестные выдумки.
— Все не так просто, как ты думаешь. Древние жрецы майя хранили важное предсказание...
— ???
— Согласно ему, через много веков, а точнее, в 2012 году, целый ряд астральных феноменов окажет на нашу планету сильное воздействие, отчего ее ожидают катастрофические изменения. В результате глубочайшим образом изменится и привычный нам образ жизни.
— Боже, какие страшилки! А при чем тут папа?
— Папа изучал это пророчество. Он отнесся к нему очень серьезно. Поскольку жрецы этой древней цивилизации были искусными астрономами, то, изучая небесную сферу, они сделали несколько предсказаний, которые действительно сбылись. Папа вернулся из этой поездки в крайне возбужденном состоянии. Я, честно сказать, в такие вещи особенно не верила. А он не делился со мной тем, как идут его исследования.
— Ты часто думаешь об отце?
— Да.
— Он тебя очень любил.
— Да, думаю, да.
— В его записках, кроме специальной профессиональной информации, многое относится к тебе.
— Мама, а как твоя работа?
— Ох, порой на стенку лезть хочется...
А почему ты спрашиваешь?
— Просто интересно.
— Знаешь, когда ежедневно сталкиваешься со злом — это нелегко. Возвращаешься домой, с трудом стряхивая с себя всю эту тяжесть. Иногда прямо с ног валишься. Так что ты прости, Майя, я знаю, тебе часто одной приходится заниматься домом...
— Расскажи мне о серийных убийцах. Как их ловят?
— Ты уверена, что тебе это хочется знать?
— Да, мне интересно.
— Это очень непросто. Ты должен влезть убийце в голову. Должен заставить себя думать, как он. Иначе многое упустишь из виду. Мозг сумасшедшего полон безобразных комплексов, они мешают отыскать смысл и логику в его поступках. То есть, чтобы поймать его, ты должен прежде всего набросать его психологический портрет.
— И каков он? Портрет, я хочу сказать.
— Как правило, все серийные убийцы хладнокровны, достаточно умны, все хорошо продумывают, не полагаясь на случай. Часто склонны к театральным эффектам, оставляя на месте преступления «фирменный» след, который указывал бы на авторство убийцы, но с трудом читался бы следствием. Сложная работа.
— Почему ты ее выбрала?
— Потому что добро и зло существуют в каждом из нас. Большинство имеют силы справиться со злом в себе. Но есть люди — олицетворение зла, с ним же нужно кому-то бороться. Всем надо об этом помнить. И тебе тоже...
— Мам, почему ты мне это говоришь?
— Прости, я подумала... Тебе правда стоит быть повнимательней, потому что число подростков, попадающих в беду, растет с каждым днем. Я сейчас вообще не могу думать ни о чем другом, потому что занимаюсь делом об исчезнувших девушках. Исчезнувших без следа.
— Да они просто сбежали из дома... Не вынесли жизни в своих ужасных семьях. Зануды родители и все прочее...
— Не надо, Майя, не шути так. Я к этому отношусь очень серьезно. Пойми, я ежедневно имею дело со злом и чувствую, что за этими исчезновениями стоит какая-то трагедия. Поэтому я повторяю, Майя: ДЕРЖИСЬ ПОДАЛЬШЕ от того парня, у которого мать — медиум!
— Опять двадцать пять! Ну при чем тут этот парень, мама?
— У меня есть серьезные причины говорить тебе это. Повторяю еще и еще раз: держись подальше. Я не хочу, чтобы он крутился возле тебя. Понятно? Возьми на всякий случай. Это тебе. От Дэвида.
— От папы?!
Досада Майи мгновенно исчезла. От изумления у нее перехватило дыхание.
— Да, это кольцо. Дэвид специально для тебя заказал в Гватемале в одну из последних поездок. И это тоже тебе.

«Дорогая Майя, — было написано на листке, который протянула ей мать, — это особенное кольцо. Оно называется наваратна. Это индейское кольцо, но его копируют и в других частях мира, повсюду, где существуют люди, думающие о защите жизни других людей. Его изготовил один шаман, принадлежащий к древнему роду жрецов народа майя. Он сделал его для тебя. В кольце девять камней. Может, тебе известно, что драгоценные камни обладают свойствами поглощать или отражать солнечные лучи, космические вибрации и энергетические волны, излучаемые планетами. Это кольцо служит фильтром: из всех планетарных лучей оно позволяет проходить только позитивным. Положи кольцо на ладонь и сожми ее в кулак. Молодец. Ты должна чувствовать его».

Майя непроизвольно исполнила то, что написал отец.

«Тебе, конечно, все это может показаться шаманскими глупостями. Но научно доказано, что планеты оказывают влияние на наши жизни. Так, лунное притяжение имеет отношение к поведению моря, к рождению детей и даже к менструальному циклу у женщин. Почему бы и другим планетам не воздействовать на наши жизни? Как бы там ни было, мой нежный Светлячок, у древних мудрецов это кольцо считалось святым. Надень его, прошу тебя. Камни расположены на нем таким образом, чтобы соответствовать твоему «я». Они хранители твоей судьбы. Если твоя мама отдает тебе это кольцо, значит, меня больше нет. Если б я был жив, наваратна тебе не понадобилась бы, защитой тебе был бы я. Но я тебя никогда не покину. Ты — моя дочь и останешься ею навсегда. Что бы ни случилось. Что бы ни случилось со мной».

Майя ощутила комок в горле. Она сложила записку отца и стала рассматривать кольцо. Покрутила его в руках и ВЗДРОГНУЛА.
От Меган, не сводившей глаз с дочери, не укрылась ее реакция, но она отнесла это к мысли об отце.
Меган не могла знать, что Майя сегодня уже видела точно такое же кольцо. На пальце Трента.
Майя поднялась, послала матери привет легким взмахом руки и с улыбкой, осветившей ее «подчерненные» глаза, направилась к выходу.
Она знала, что будет дома одна, потому что Меган должна вернуться на работу.
Вечер складывался отлично.
Майе хотелось побыть в одиночестве.
Подумать. О том, что ей рассказала мать, о поездках отца, о кольце. О Тренте.

Едва дочь вышла из ресторана, Меган включила телефон и набрала нужный номер.
— Гаррет, послушай, я хочу, чтобы твой гений Джимпо проследил за электронной почтой Майи.
— Меган, это невозможно.
— Брось, Гаррет, ты прекрасно знаешь, что это нетрудно.
— Но это незаконно.
— А мы не будем спрашивать официального разрешения, в конце концов, речь идет о моей дочери.
— В чем дело, Меган?
— В том, что я чувствую: ей грозит опасность.

ГЛАВА 35

30 октября
Четверг
22:00

— Вы что, серьезно, не хотите пойти в «Лайт Бар»?!
Первый вечер Фебы с новыми друзьями грозил превратиться для нее в кошмар.
Она уже сожалела о том, что приняла приглашение Майи, Фло и Джона провести время вместе. У этих ребят были совершенно другие вкусы, другие привычки, другие излюбленные места посещения. Ей «Лайт Бар», хотя и скромный, но такой stylish , безумно нравился.
— Не-е-ет, Феба, — улыбнулся ей Джон. — Мы собираемся в «Джюно», там сегодня вечеринка «Пластик Фактори». В прошлый раз нам не удалось попасть на нее.
«Джюно» был одним из самых любимых их клубов. Весь Лондон съезжался туда на постоянные веселые готик-вечеринки, подобные «Пластик Фактори». Плохо было одно: на них допускались только те, кому исполнилось восемнадцать. Майя, Фло и Джон решили попытаться. Им хотелось развлечься, чтобы забыть все тяжелые события этого бесконечного дня. По молчаливому согласию, они не обсуждали то, что им пришлось пережить. Присутствие Фебы облегчало задачу.
Они подъехали к «Джюно» и увидели толпу эмо, сгрудившихся у входа в клуб в надежде попасть в храм самых-самых cool вечеринок, с его длиннющими диванами в бетонных серых нишах и с расписанными граффити стенами.
Майя попыталась протиснуться сквозь толпу. Безуспешно. Это вселило некоторую надежду в Фебу, умиравшую при мысли о том, что ей придется провести вечер в компании этих экзальтированных, одетых во все черное фанов emotional life . Эксцентричные, ужасные люди, сморщила носик Феба.
На их мрачном фоне зеленый жилет Майи, который она надела этим вечером, смотрелся необычайно жизнерадостно.
А что говорить о Фебе! Нарядная, в легкой розовой курточке с капюшоном, поверх T-shirt, белой в синий цветочек, из-под которой торчала лиловая майка, позолоченный ремень с огромной пряжкой, на ногах шикарные кроссовки с серебряными и розовыми вставками. Романтично-волшебно-сказочно. Вечеринка с фанатами готики предписывала неформальный стиль, и Феба с неохотой отказалась от своих фирменных одежек в пользу художественной свободы. Но даже в том, что было на ней надето, она чувствовала себя ужасно неловко в этом месте, в центре лондонского ультрамодного района.
Она стояла опустив голову, стараясь не смотреть на парней и девушек, заполнивших улицу, на старые заводские здания, перестроенные в модные пабы, на бывшие зловонные и обшарпанные жилые дома бедняков Ист-Энда, превратившиеся в храмы одежды секонд-хенд.
«Куда меня занесло», — обреченно думала Феба, не в силах избавиться от ощущения, что оказалась в неудачное время в неудачном месте с неудачными партнерами.
Но она уже была здесь, и ей не оставалось ничего иного, как сохранять хорошее лицо при плохой игре. Теперь это — ее новые друзья. К этому пришло. Какой же дурой она была, доверившись Гарри!
— Ладно, видать, не повезло. Пойдем в «Олд Блю Ист», там сегодня играют мои приятели, — предложил Джон. — Это недалеко, на Грейт-Истерн-стрит.
— Ура-а-а! — завизжала в восторге Фло. — Там выступают «Artic Monkeys»! Легендарные! И Лили Ален! И «The Horrors»!
Не успели они под песню Петси Кляйн «Сладкие сны о тебе» расположиться в креслицах и на табуретах викторианского паба, как Феба, больше не в силах сдерживаться, пустила слезу.
— Песня навеяла, — объяснила она Фло, протянувшей ей носовой платок.
Майя возвела очи к небу, а Джон недоверчиво посмотрел на Фебу:
— Брось, так я и поверил, что ты можешь заплакать от такой дребедени.
— Не то что мне она нравится... — шмыгнула носом Феба. — Просто она напоминает мне о нем.
— О Гарри?! Феба, тебе ли проливать слезы по этому засранцу! — возмутилась Фло.
— Ты ему сказала? — деликатно поинтересовалась Майя, стараясь сгладить нараставшую неловкость.
— Нет. Еще нет.
— А...
Не успел кто-то из них открыть рот, как прозвучала реплика Фебы:
— Не знаю.
Это и был ответ на незаданный вопрос, крутившийся у всех на языке: уверена ли она, что это был Гарри?
— Ты должна поговорить с ним, Феба, — решительно сказал Джон, отставив в сторону деликатность.
— Это ничего не даст.
— Сделай это ради себя.
— Мне-то что с этого?
— Что за глупость! — взорвалась Фло. — А что дальше? Что ты собираешься делать дальше? Ты об этом подумала?
— Я буду хорошей матерью, я буду его любить, как все матери на свете...
— Ты что, совсем дура?! — вскричала Майя. — Хочешь разрушить свою жизнь в семнадцать-то лет!
— Не знаю, думаю, будет правильно сделать... в общем, то, что я должна сделать...
Майя посмотрела на Фло. Майя старалась подавить в себе злость, возникавшую всякий раз, когда Феба открывала рот. Но сейчас Феба вызывала у нее лишь жалость. Беспомощная, безвольная и такая одинокая.
— Феба, извини, если я сую свой нос в твои дела, — как можно мягче проговорила Майя. — Но почему ты не подумала об этом прежде?
— Я ему говорила, чтобы он надевал презерватив. А он ответил, что знает, что делает, что он опытный. И что не хочет разрушить самый прекрасный момент этой штукой. Что с кондомом мужчины не так чувствуют, не испытывают удовольствия. Что я могла сделать?
— Ты должна была послать его в задницу. Даже если он отчасти прав, на самом деле все не так, поверь мне, я это знаю, — вмешался Джон.
— Откуда ты знаешь? — резко повернулась к нему Фло. — Ты уже занимался сексом, Джон? Ты мне об этом никогда не рассказывал. Давай-займемся-этим-моя-радость-я-хочу-чтобы-ты-была-у-меня-первой!
БОЛЬШОЙ КУСОК ДЕРЬМА! ЗАСРАНЕЦ! СВОЛОЧЬ! ТЫ ТАКОЙ ЖЕ, КАК ВСЕ ДРУГИЕ!
Джон густо покраснел. Он даже не сообразил, что ляпнул. И сейчас не знал, куда деваться. Он уставился в бокал с кока-колой, который держал в руке, и сидел так недвижно. Майя поспешила прийти ему на помощь.
— Кончай, Фло, не делай из этого трагедию. Может, вы плохо поняли друг друга.
— Плохо поняли?! Я все отлично поняла. Я поняла, что у Джона проблема. Ты слыхала, что между тринадцатью и восемнадцатью мы теряем один процент серого вещества? Так вот, Джон потерял его намного больше, неисчислимо больше. Поэтому тут клинический случай. Это даже не его вина. Его нейроны упали ниже низкого, и мне его просто жалко.
Джон, боясь поднять глаза, делал вид, что рассматривает что-то в бокале с кока-колой, хотя там было не на что смотреть.
— Феба, а почему ты не приняла пилюлю на следующий день? — продолжала разбор Майя.
— Я не знала, что такие существуют...
— А перед этим?
— Я вообще не пью таблетки, от них толстеют... — возмутилась Феба, оскорбленная одной мыслью о таблетках.
— Долго еще я должен это выслушивать? — воспрял наконец Джон. — Девчонки! Меня уже достали ваши бабские разговоры о созревших-и-ответственных-барышнях.
— Джон Уоррен, заткнись!
Фло еще не отошла от гнева, и плевать она хотела на эмоции этого предателя. Хотя весь этот разговор и ей не доставлял удовольствия. И если бы ее принудили к откровенности, она призналась бы, что истинной причиной того, что она до сих пор не занялась сексом с Джоном, был именно страх залететь. Потому что, и в этом Фло была убеждена, она никогда бы не сделала аборта. Жизнь — самое ценное на свете. И удаление маленького существа, растущего в твоем животе, означает прямое его убийство. Но такие убеждения, как было известно Фло, были малопопулярны среди девушек ее возраста.
Феба сидела молчаливая, с отсутствующим взглядом. Пила маленькими глотками зеленый чай без сахара и иногда платком Фло утирала слезы на длинных ресницах.
Майя наклонилась к ней и ласково погладила по руке.
— Феба, а ты сказала об этом своей матери?
— Нет.
— Думаю, тебе стоит сделать это.
Проблема беременности беспокоила Фебу не столько потому, что будет расти живот, что на него больше не налезут ее платья, что исказятся линии фигуры, а кожа растянется со страшной силой, и кто-знает-вернется-ли-к-прежнему-состоянию, сколько потому, что это обсуждали вслух все, кому не лень. Каждый считал своим долгом высказать ей свое мнение, свое проклятущее мнение, хотя никто никого об этом не просил.
Естественно, мать тоже заклюет ее.
— А с какой, извини, стати я должна это сделать? — повернулась Феба к Майе.
— Она права, — опять выступил Джон. — Если она решит сделать аборт, ее мать может об этом никогда не узнать. Это ведь ее жизнь, не так ли?
— Ну да, вытаскивай сама себя из болота, — сыронизировала Фло, все еще сердитая на Джона.
Феба вновь захлюпала носом:
— Я не могу говорить об этом с матерью, эта тема у нас табу. Она мне как-то призналась, с ней случилось то же самое. Я родилась по ошибке. Она забеременела в шестнадцать лет, и ее родители были в ужасе. Они в это время жили в Италии, а там аборты запрещены. Вот так я и родилась. Потом я осталась с бабушкой и дедушкой, а мать отослали в Англию продолжать учебу в колледже, где никто не был в курсе того, что с ней произошло.
— А твой отец?
— Я его не знаю. После колледжа моя мать вышла замуж за банкира из Сити, который удочерил меня. Я жила то с ними, то с бабушкой и дедом в Италии. Поэтому мне нравится говорить и читать по-итальянски, и это не выпендреж, как вы всегда думали. Моя бабушка всегда разговаривала по-итальянски, а я язык почти забыла. И никогда заново не учила его, сами знаете, как тяжело мне дается учеба.
— Феба, тебе тем более нужно признаться во всем твоей матери. Она тебя поймет, — прервала ее Фло.
— Давай больше не будем об этом. Ты не знаешь моей матери. Бесполезная затея. Она была очень красива. Когда я пошла в детский сад, она сменила мужа. После второго появился третий, четвертый. Она сериалка, моя мать. Непоколебимо убежденная в том, что самое главное в жизни — удачно выйти замуж. Она права, я тоже так думаю, это облегчает все.
Майя вздохнула. Фло закатила глаза. Джон хихикнул. Но никто из них не прервал Фебу.
— Мать всегда видела во мне угрозу своей красоте. И до сих пор видит. Сейчас, когда ей стукнуло тридцать пять, она опять в фазе большой охоты. На этот раз последний муж сменил ее на двадцатипятилетнюю. Я для нее — объект постоянного сравнения. Вы можете представить, она таскает у меня мини-юбки?! И даже не считает нужным скрывать это. Залезает в мой шкаф, выбирает, меряет. И красуется перед зеркалом.
«Фе-е-еба, сокро-о-о-о-овище, у нас с тобой один и тот же размер, — щебечет она, счастливая, — надеюсь, когда ты будешь в моем возрасте, он у тебя не изменится. Желаю тебе иметь тогда такие же формы, как у меня. Помни об этом. Первое правило: держать себя в тонусе. Второе: никогда не показывать своих слабостей. Если удастся — маскировать их. Не удастся — превращать в инструмент завоевания мужчин. Мужчины сходят с ума от женщин типа я-очень-хрупкая-к-счастью-ты-рядом-со-мной. Правило третье: делай все, что можешь и что не можешь, чтобы сохранить красоту. Дети и волнения, дорогая, дарят ранние морщины...»
Как, по-вашему, я могу сказать все такой женщине?
— Найди способ. Ты же не можешь сбежать из дома с ребенком в животе. Будь реалисткой, Феба, черт тебя подери!
Фло больше не сдерживалась. Атмосфера накалялась. Друзьям хотелось послушать выступления групп, сменявших на сцене друг друга. Феба с ее проблемой не давала им сделать этого, и они уже сами были не рады, что вытащили ее с собой.
— Ребята, вы что, собираетесь провести здесь весь вечер? Мне уже надоело, — жалобно взмолилась Феба.
От серьезных разговоров с новыми друзьями у нее разболелась голова. Ей хотелось побыть одной. И без подсказок со стороны решить, что делать с маленькой помехой, растущей в ее животе.
— А что вы делали по вечерам со Стейси и Лиз? — полюбопытствовала Майя.
— Ничего особенного. Ходили в «Насинг-Хилл» или в другие клубы. Там веселее, чем здесь. Вообще клубы Вест-Энда намного интереснее. А когда родители Стейси отправлялись в очередную поездку по миру, собирались у Стейси дома.
— И вы не надоели друг другу?
— Да нет... мы курили, бывает, выпивали. В доме всего полно. Играли во французский поцелуй.
— Французский поцелуй?
Феба улыбнулась. Она знала, что поразит их. С грацией, дарованной ей природой, она поставила свой бокал на низкий неудобный столик, расстегнула молнию курточки, явив глазам спутников большой золотой медальон, достала пачку карт для французского поцелуя, подмигнула своим новым невежественным друзьям и, достав из колоды карту, прочла:
— «Какие ассоциации у тебя вызывает цифра 69? Правильный ответ: мужчину и женщину, занимающихся любовью».
— Уйя! А здесь что написано? — Джон выхватил карту из рук Фебы. — «В течение пяти секунд найди пять различных терминов для определения мужского полового органа. Если тебе это не удастся, поцелуешься со всеми присутствующими парнями».
— У вас что там, фестиваль гейш? — начала закипать Фло.
— А это как вам? — Майя взяла из рук Фебы следующую карту. — «Закрой глаза. Все парни по очереди целуют тебя в шею. Ты оцениваешь каждый поцелуй от 1 до 10 баллов...» Ребята, это называется держите меня!
— Фло, а это специально для тебя, — стрельнул глазом в сторону подруги Джон. — «За одиннадцать секунд расстегни пуговицы рубашек всех парней, которые по одному подходят к тебе. Если тебе это удастся, они остаются в расстегнутых рубашках, пока не придет черед следующего задания».
Фло фыркнула и, не комментируя, отпила из своего бокала кока-колы.
— Опля! — завопил Джон. — Здесь они превзошли самих себя. «Сымпровизируйте сцену: врач наносит визит пациентке, которая жалуется на боли в груди». Я и то уже не играю в доктора лет с шести... Больная грудь. О-хо-хо! Майя, цветочек, тебе бы хотелось сыграть в такую игру?
— Какой ты все-таки кретин, Джон, — вспыхнула Фло, защищая подругу.
Иногда ей хотелось просто открутить ему голову за его бестактность.
Но Майя не слышала их. Все ее внимание было обращено на барную стойку. Там спиной к ней стояла знакомая фигура. Пожилой мужчина лет пятидесяти стоял лицом к ней. Этого человека она уже видела сегодня. И он ей не понравился.

Глава 37

30 октября
Четверг
23:30

На пороге клуба Майя втянула в себя воздух носом. Пахло снегом. Хорошо. Ей нравился холод — голова проясняется. Она плотнее закуталась в легкую шубку, которая доходила едва до края юбки, и вступила в морозный вечер.
Однако холода она почему-то не почувствовала. Буквально после нескольких шагов она ощутила внутри себя знакомое сильное тепло, охватившее грудь, потом живот. Усилием воли ей удалось справиться с этой горячей волной, готовой затопить ее целиком. Она осмотрелась, чтобы удостовериться, что нет свидетелей происходящего.
Ту сторону улицы, на которой она находилась, слабо озарял свет, лившийся из окон клуба, откуда она только что вышла. Улица была безлюдна. Было еще слишком рано, чтобы покидать уют баров, и слишком поздно, чтобы заходить в них.
Майя сделала глубокий вдох и позволила горячему сиянию обнять ее, ощутив прилив счастья. Так счастлива она бывала всякий раз, когда Дэвид возвращался из своих путешествий и она бросалась ему на шею, а он, крепко прижимая к себе, быстро кружил ее по комнате.
«Светлячок, ищи, ищи ответ. У тебя мало времени. Торопись», — как будто наяву прозвучал ласковый негромкий голос отца.
Тепло стекло вниз и вспыхнуло в солнечном сплетении обжигающим пламенем, всего на миг, словно отец попрощался с ней.
Сияние стало медленно гаснуть. Майя почувствовала холод позднего осеннего вечера. Встреча с Дэвидом была короткой, она не могла бы сказать, сколько прошло времени, хотя пребывание в другом измерении, наполненном светом и теплом, показалось ей вечностью.
Она шла, механически переставляя ноги, не замечая ничего вокруг. Оказавшись перед дверью дома, даже не сразу сообразила, что уже пришла.
Она поднялась по лестнице, всем своим нутром ощущая надежность этого дома, пропитанного ароматами кедра, настоев трав и ладана, которыми Меган насыщала его.
— Ты вернулась? — услышала она голос матери.
Мама уже дома, к несчастью. Мама уже дома, к счастью. Майя не знала, какому из ощущений довериться. Ей захотелось, чтобы вновь вернулся заботливый, успокаивающий голос Дэвида. Майю больше не пугали ощущения, связанные с его появлением. Интересно, почему голос звучит не в ушах, а где-то в ней. И в то же время воспринимается как нечто реальное. Хотя звучание совсем не похоже на человеческое. Может, так звучит голос Бога?
Майя пожала плечами: похоже, все это плод ее нездоровых фантазий.
«Ищи, ищи...»
Она решила приняться за поиски.

Меган закрылась в своем кабинете, с телефоном у уха. Когда требовали дела, она могла разговаривать часами. Сейчас она говорила с офисом. Или с Гарретом. Майя знала о ней и Гаррете, но предпочитала по этому поводу не высказываться. Пусть маман поджаривается на медленном огне, терзаясь мыслью насчет реакции дочери на возможную материнскую love story.
Майя юркнула в спальню матери. В этой комнате ничего не изменилось с той поры, когда был жив Дэвид. Как они только тут умещались, в очередной раз удивилась Майя, остановившись у французской полуторной кровати, реликвии хиппового легкомысленного прошлого своих родителей.
Рядом с кроватью — синие тумбочки с выгравированными на дверцах слонами. Отец привез их из Индии.
Шкаф, который в детстве казался Майе гигантским и полным чудес. Письменный стол с тысячей ящичков, хранивших семейные тайны.
С них Майя и начала поиски. Один за другим она выдвигала ящики, ища записи Дэвида, о которых ей за ужином рассказала мать. Отец наказал ей искать ответ. И она полагала, что ответ где-то здесь.
Ответ на что, спросила она себя, слегка досадуя на Дэвида. Мог хотя бы намекнуть. Ей же всего семнадцать. Или она правда избранная и потому должна найти ответ самостоятельно?
Она продолжила поиски неизвестно чего. Единственной вещью, относящейся к занятиям отца, которую она нашла, была карта. Карта небесной сферы. Красным карандашом были нанесены круги и стрелки. Кругами обведены Земля, Солнце и созвездие Водолея. Мой знак, подумала Майя. На полях карты — абсолютно непонятные Майе расчеты. К последней звезде Водолея приклеена зеленая бумажка, из тех, что обожал отец. Круглым четким почерком Дэвида на ней написано:
«Исследовать. Возможно, соединяет два измерения. Функция: вестник».
Ниже еще один такой же листок.
«Ненумерованный. ГДЕ??? Кто???»
И третий:
«Попол-Вух: символы!!!»
Что же это такое — Попол-Вух? Или кто это такой? Майя слишком устала, чтобы включать компьютер и поискать в Википедии смысл этих слов. Хотя придется, отец просил поспешить.
Звук пришедшей эсэмэски положил конец ее раздумьям.
Трент? — спросила сама себя Майя, в вопросе заключались опасение и надежда. «Можешь выйти?»
Это был он.
«Ты где?» — набрала она в ответ.
«У твоего дома».
«Зачем?»
«Хватит вопросов, Майя Фокс. Я тебя жду».
Майя, больше не раздумывая, на цыпочках, чтобы не услышала мать, спустилась вниз по лестнице. Будь что будет, а там посмотрим, решила она. По крайней мере, сегодня вечером.
Трент стоял на улице, в нескольких шагах от двери. Опершись на решетку ограды, нога на бордюре, голова слегка наклонена, волосы, как всегда, растрепаны.
В одной руке он держал открытую книжку, с которой никогда не расставался, пытаясь читать при тусклом свете фонаря.
Увидев Майю, он расплылся в улыбке, показавшейся ей самой чудесной из всех.
— «Она идет, прекрасная как ночь, с ее прозрачным воздухом и звездным небом».
Цитируя лорда Байрона, Трент медленно подошел к ней, нежно взял за руку и повел к крошечному садику, за которым Меган ухаживала с маниакальным упорством и куда Майя почти никогда не заглядывала.
Нынешним вечером ей нравилось, что в нем так темно.
Трент молчал. Да Майе и не нужны были его слова. Он взял наушники своего iPod'a и приложил к ее ушам.
«Aerosmith». Ее любимая группа. Майя закрыла глаза. «Я ничего не хочу пропустить...» Ее любимая песня.
Трент увеличил громкость. Майе казалось, что она плывет во сне. Она полностью погрузилась в музыку. И в запах Трента, стоявшего рядом. Он крепко сжимал ее руку.
Он сменил музыку, поставив на этот раз свою любимую песню: «Любовь нас разлучит». Прибавил еще громкости. Теперь музыка проникала в каждую клетку тела Майи. Трент прижался к ней. Робко прикоснулся горячими губами к татуировке за ухом. Медленно повернул ее спиной к себе, обнял и поцеловал в шею.
Майя замерла от блаженства, отдаваясь рукам Трента. А они опускались к ее бедрам, лаская каждый сантиметр ее тела. Они сплелись руками. Потом он обвил своими руками ее плечи. И заключил ее в сладчайшее объятие. Затем его руки робко тронули ее кожу под рубашкой. Ощущение холода исчезло, когда Трент приник своими губами к ее губам, это был самый долгий поцелуй из всех, что она знала в свои семнадцать лет.
Музыка обволакивала ее своим звучанием, Трент — своим желанием. Он принялся расстегивать пуговицы ее редингота, после чего горячая рука проникла ей под майку, под лифчик и начала нежно описывать контур ее груди, едва сжимая ее.
Спустившись ниже, эта рука расстегнула ремень ее брюк и жадно искала молнию. Нашла. Потянула вниз...
И тут песня кончилась. Майя вздрогнула, медленно приходя в себя.
Трент замер на мгновение, словно пробудившись ото сна. Оторвался от нее. Снял с нее наушники. Отступив на шаг и глядя на нее своими двуцветными неотразимыми глазами, выдохнул:
— Нет... не хочу, не могу сделать тебе плохо...
Резко развернулся и побежал по улице, оставив ее одну.
Майя стояла обескураженная, расстроенная тем, что с ней случилось и что не случилось. Ей понадобилось время для того, чтобы справиться с самой собой. Она привела в порядок одежду и на дрожащих от пережитого ногах поплелась домой.
— Майя, ну где ты есть?
Меган зачем-то искала ее.
— Я выходила выбросить мусор.
— Надо же! Что это с тобой случилось? Уж не заболела ли ты?
Не удостоив мать ответом, Майя заперлась в своей комнате и включила компьютер.

МАЙЯ91: Фло, что я натворила!!!

ГЛАВА 39

Лондон
31 октября 2008

Меган, дорогая малышка. Свободный человек продолжает писать тебе. Тебе не удалось остановить меня, моя бедная психологиня. И не удастся.
Мне нравится дразнить тебя, нежная Меган. Так твоя головка все время в работе.
Но иногда этого недостаточно. Тебе об этом никто не говорил?
Проводить часы, анализируя каждую деталь, исследовать каждую улику, я это имею в виду.
Посмотри на меня.
Я прислушиваюсь к своей интуиции.
Это заметил даже Проф.
Мое врожденное свойство.
Я говорю о своем уме.
Он намного выше среднего.
Поэтому я бесценен.
Если Проф не прекратит дуться на меня, настанет день, и я ему уступлю.
Пусть работа еще не завершена, и он поручит ее кому-нибудь другому.
Проблема в том, что у нас, я имею в виду тех, кто здесь находится, мало времени.
Нам нужно спешить.
Я с трудом выношу его постоянные придирки.
Ему никогда не нравится то, что я делаю.
Но как бы он обошелся без меня?
Кто бы поставлял ему девушек?
А сейчас он укоряет меня в том, что я продолжаю делать ошибки. Что той, которая ему необходима, все еще нет.
Но список-то передал мне он, я здесь ни при чем.
Разве я волен выбирать кого хочу?
Конечно, если бы я взял твою Майю, тогда Проф был бы, наверное, доволен.
Но что мне делать с твоей Майей?
Ты обращала на нее внимание, Мег?
Как у тебя, такой совершенной, могла родиться такая несовершенная дочь?
С тощими длинными ногами. С несоразмерно большой грудью.
Она смешно выглядит, твоя Майя.
Ты должна бы помочь ей, заставь ее есть побольше, чтобы у нее пополнели бедра, они у нее такие худые.
Бедняжка, она вынуждена маскировать это своей дурацкой одеждой.
Если б она одевалась немного получше!
Местами ты меня разочаровываешь, Меган.
Как ты можешь позволять ей покупать себе столь вульгарную одежду?
Сегодня вечером с ней была ее подружка. Вот это да! Эта настоящая красавица. Вот с таких Майе стоило бы брать пример, у таких ей стоило бы смиренно учиться.
Прекрасная девушка, ты должна увидеть ее. Длинные светлые волосы. Вздернутый носик. Ах, если б я мог выбирать! Она была бы идеальная кандидатка. И завершила бы мой пазл красоты. Однако я должен следовать инструкции. Хотя мне это не очень нравится. Но придет день...

ГЛАВА 41

31 октября
Пятница
1:30

Сидя скрестив ноги среди подушек на своей королевской-кровати-с-балдахином-o-yes, в компании с чашкой ромашкового отвара и наушниками iPod, в которых звучала песенка «Бульвар утраченных грез», Майя с досадой читала флог.
Все-таки Фло — дура. Иногда просто несносна. С этой ее манией насчет референдумов, петиций, раздачи заданий. Каменный век! Майя предпочитала общаться с подругой в чате и терпеть не могла ее идиотский блог, войдя в который Майя теряла остатки разума и не находила ничего, достойного, что бы написать.

МАЙЯ91: Фло, ты здесь? Закрой к чертям свой дурацкий блог. Мне надо с тобой поговорить!
ФИФИ: Мне тоже. Не помешаю?
МАЙЯ91: Привет, Феба. Тебе чего не спится?
ДЖОН: «Купи мне пластмассовое кольцо и скажи, что ты меня любишь...».
МАЙЯ91: Джон?
ДЖОН: Yeesssssss. Я нашел одно...
ФИФИ: Я люблЮ люблЮ люблЮ люблЮ люблЮ люблЮ люблЮ люблЮ...
МАЙЯ91: Фи, умоляю, не люби больше никого. ПОБЕРЕГИ НАС!
ФЛОГ: Ребята, все сложнее и сложнее устроиться во Вселенной.
МАЙЯ91: Добро пожаловать к нам, Фло.
ФЛОГ: Дерьмовый день.
ДЖОН: К счастью, есть «Челси»!!!
ФИФИ: Я хотела бы, чтобы все стало как прежде. За исключением вас.
МАЙЯ91: Фи, сладкое-сердце-молоко-с-медом.
ДЖОН: Ненормальность есть только другая форма нормы.
ФЛОГ: Лучше умереть стоя, чем жить другой жизнью на коленях.
МАЙЯ91: Уф-ф, тоска смертная. «Я иду по пустынной дороге. Это единственное, что я когда-либо знал...»
ДЖОН: Почему овцы не жмутся друг к дружке, когда идет дождь? Майя, «Green Day» старьёёёёёёёё.
МАЙЯ91: Хватит. Вы меня достали. Какие вы противные этой ночью.
ДЖОН: «Возьми меня сегодня вечером туда, где музыка и люди. Они молоды и живы...» О, yes! «The Smiths».
МАЙЯ91: Эти хоть из новых...
ДЖОН: Женщина, «Это свет, который никогда не гаснет» не устареет НИКОГДА. Лучшая песня всех времен и народов!
ФИФИ: Я рыдаю в одиночестве.
ДЖОН: Вы говорите, что я эгоцентрик? Мне кажется, это очевидно. Но это не порок!
ФЛОГ: Мы не только эгоцентрики, мы также мизантропы, лунатики, холодные или страстные зануды, и все вместе совершенно невыносимы.
ФИФИ: Нет жизни без любви.
МАЙЯ91: Феба-пирожное-под-каштановой-глазурью.
ФЛОГ: Ясли я захочу спать, я засну. Чего бы мне это ни стоило.
ДЖОН: Ты дурно пахнешь цветами.
ФЛОГ: Ага, слегка увядшими.
ДЖОН: Меньше сумасшедших выходок — меньше стресса.
ФИФИ: Какие вы крутыыыыые.
ФЛОГ: Мне тоже надоел стресс в наших отношениях. Хочется больше дружбы...
МАЙЯ91: О'кей, Фи. Ты приняла решение?
ФИФИ: Завтра.
ФЛОГ: Завтра что?
ФИФИ: Скажу ему!
ДЖОН: Браво, медовая сладость!
ФИФИ: Спасибо, Джон.
ФЛОГ: Мы будем рядом.
ФИФИ: Спасибо, Фло.
МАЙЯ91: И что ты ему скажешь?
ФИФИ: Что я освобождаюсь от ребенка.
МАЙЯ91: Что?! А как же «буду прекрасной мамочкой»?
ФЛОГ: Майя!!!!
МАЙЯ91: О'кей, о'кей, мне просто показалось, что сначала у Фебы были совсем другие намерения...
ФИФИ: Я подумала. Не могу. Это был бы конец.
ФЛОГ: Ты уверена?
ФИФИ: Да.
ФЛОГ: Подумай лучше.
ФИФИ: Я уже подумала, Фло. Не могу.
МАЙЯ91: Она права, Фло! Зачем ломать себе жизнь...
ФЛОГ: Майя, кто тебя просит комментировать?
МАЙЯ91: Да иди ты в...
ФИФИ: По правде говоря, я еще немного колеблюсь.
ФЛОГ: Подумай хорошенькоооооо.
ДЖОН: Здорово, правда? Мы станем дядями и тетями в семнадцать лет!
МАЙЯ91: Это так здорово, аж дух захватывает.
ФИФИ: Если я этого не сделаю, я стану толстой, и где я найду отца для него?
ФЛОГ: Но потом ты же похудеешь, Фи.
ФИФИ: Да, но у меня изменятся формы. Ты знаешь, что грудь от этого становится дряблой? И кожа растягивается. Ты представляешь меня с растянутой кожей?!?!?!
ФЛОГ: Ох, Феба!
МАЙЯ91: Охохохох, Фебааааааа!
ДЖОН: Девки, а вы знаете, кто самые красивые на web?
ФЛОГ: Джон, избавь нас от твоего ночного идиотизма.
ДЖОН: А вы загляните в YouTube.
ФЛОГ: Завтра. Прямо с утра.
ДЖОН: Эх, не знаете, что теряете...

Фло с неохотой открыла другое окно и вошла на сайт, названный Джоном.

ФЛОГ: Ни фи-и-га себе! Джон, твоих рук дело?
ДЖОН: Клянусь, я здесь ни при чем.
ФЛОГ: Но ты знаешь, кто это сделал?
МАЙЯ91: Что там? Что такое?
ФЛОГ: Ничего, Майя... Ночь.
ФИФИ: А что там? Ребята! Что там? Я тоже хочу посмотреть.

И Феба проделала на своем компьютере ту же операцию, что и Фло.

ФИФИ: О боже, ты погибла!
МАЙЯ91: Кто, я?
ФИФИ: ...

С легкой тревогой Майя тоже вошла на страницу YouTube.
На ней было помещено видео. Все слегка размыто, вероятно, снимали мобильником. Фоном — гул голосов. На первом плане — две обнимающиеся фигуры. Камера наплывала, и становились различимы лица. Они были плохо видны, но кто это, догадаться было нетрудно.
Камера еще увеличила изображение, задержавшись на соприкоснувшихся губах. Когда двое оторвались друг от друга, стал отдаляться и объектив.
Слезы навернулись на глаза Майи. Кто-то разместил on line видео, запечатлевшее короткий поцелуй Трента на вечеринке у Стейси. Ну не сволочи! Во всем виновата эта мерзавка Стейси! Несомненно, это сделала она! Она подстроила эту гадость. Именно в тот вечер. Что бы сказал Трент на это?
Майе расхотелось возвращаться на чат. Она уже собралась вообще выйти из Сети, когда увидела сигнал о новом подключении.

КРИСМАС: «И смертен человек. Ищи его в потустороннем мире...»

Что Майе не нравилось в Тренте, так это его мрачность и постоянное цитирование лорда Байрона.
Общаться не хотелось ни с кем. Майя закрыла окно чата и запустила процедуру выключения компьютера.
В последнюю секунду перед тем, как экран погас, она успела заметить мигание значка, извещавшего, что пришло еще одно письмо. Нет, она очень устала. Какой-нибудь ночной спам. Она опустила крышку ноутбука, поставила его на пол, натянула на голову пуховое одеяло, собираясь заснуть.

ГЛАВА 43

31 октября
Пятница
4:00

Сколько Майя ни пыталась, заснуть никак не удавалось. Попробовала следовать испытанному ритуалу: одеяло на голову, руки на живот, под бок старого плюшевого медвежонка, без которого не засыпала. Но этой ночью даже старина Бабалу не помогал.
Она продолжала крутиться в простынях, терзаемая желанием разобраться в куче событий, свалившихся на нее. Она не могла влезть в голову Трента, чтобы расшифровать его поведение. Единственное, что она могла сделать, — заставить себя перестать думать о нем. И она переключилась на загадки, оставленные ей в наследство отцом.
Майя встала с кровати и под бешеный стук клавиш компьютера в комнате Меган прокралась в родительскую спальню. Взяла карту звездного неба с нанесенными на нее непонятными записями отца и тихо вернулась в свою комнату.
Зажгла фонарик и в его свете принялась изучать карту.
Занятие непосильное, ибо в астрономии она мало что соображала. Вдруг ее осенило: Google!!! Может, с его помощью будет легче разобраться. Она включила компьютер, вошла в поисковик и набрала «Пополь-Вух», странное имя, написанное на карте Дэвидом. И тотчас на экране появился длиннющий список самых невероятных ссылок. Упоминалась даже некая крутая музыкальная группа.
Майя потратила массу времени, прежде чем наткнулась на наиболее вероятное объяснение. Согласно Википедии, «Пополь-Вух» было собранием мифов и легенд, восходящих к одному из царств майя. Опять майя, подумала она, и опять Гватемала, последняя точка в путешествиях отца. В комментарии Википедии говорилось, что оригинал манускрипта был спасен священником по имени Франциско Хименес, который скопировал его и перевел на кастильский язык. Поэтому текст дожил до наших дней. В настоящее время манускрипт хранится в чикагской библиотеке Ньюбери, штат Иллинойс.
Блин! Ни на шаг к разгадке!
Расстроенная Майя в сердцах решила выключить компьютер и, по крайней мере на время, прекратить ломать голову над отцовскими загадками. Прежде чем вернуть карту на место, она последний раз поглядела на нее. Когда-то Майе нравилось рассматривать ее вместе с отцом, слушая его рассказы о тех или иных звездах и галактиках, и потом, живя в их загородном коттедже в Беркшире, отыскивать их на ночном небе. Дэвид подводил ее к своему старинному телескопу, наводил его на пояс Ориона или на созвездие Андромеды и продолжал рассказывать.
Майя вздохнула. До чего же ей не хватало отца! А этой ночью особенно.
Она принялась аккуратно складывать карту. Неожиданно из нее выпал зеленый листочек. Майя подняла его, повертела в руках — это был уверенный почерк ее отца.
Она собралась снова приклеить его к карте, когда заметила в нижнем углу странные черточки, складывающиеся в едва заметный рисунок. Майя приблизила к нему фонарик. И улыбнулась, поняв, о чем идет речь.

11
111
1111
11111
111111
1111111

Это была игра.
Их игра.
В тщетных попытках заставить дочь полюбить математику, Дэвид всякий раз превращал занятия с ней в игру с числами.
— Майя, быстро сюда! — приказывал он. — Ну-ка расшифровывай!
Поначалу от его головоломок у нее перегревались мозги, но она из кожи вон лезла, лишь бы доставить отцу удовольствие. Хотя, как могла, увиливала от приглашения поиграть. Она терпеть не могла математических игр, но не осмеливалась признаться: ей очень не хотелось увидеть разочарование в глазах Дэвида.
Если увильнуть не удавалось, она в вызывающей манере, какой дети порой придают вид высочайшей любезности, требовала поиграть в единственную игру, которую терпела и понимала: в ступенчатую пирамиду. Эта игра стала их тайным ритуалом.
Майя взяла бумагу и ручку, смахнула слезинки с ресниц и автоматически принялась заполнять левую часть пирамиды.

1х9+2=11
12x9+3 =111
123x9+4=1111
1234x9+5=11111
12345x9+6=111111
123456x9+7=1111111

Завершив свое занятие, она с удовлетворением окинула взглядом пирамиду, вспомнив слова Дэвида: математика полна сюрпризов, малышка, в числах, в их архитектуре скрыта красота Вселенной, великая гармония совершенства, вот так же совершенна и наша пирамида.
Удовлетворение, однако, очень скоро уступило место вопросам. Почему отец записал эту игру на карте? Несут ли его каракули какой-то смысл? И не есть ли это некое послание ей? Если да, то что он хотел ей этим сказать? Какое отношение имеет числовая пирамида к ее поискам неизвестно чего?
И Майю осенило. Это же очевидно! Майя — этот народ, столь сильно почитаемый отцом, строил великолепные пирамиды. Вот где надо искать, вот где путь к расшифровке секретов Дэвида, в этом она была уверена... Почти.
Да уж не схожу ли я с ума, испугалась она. Если он решил оставить мне послание, мог хотя бы дать более ясный ключ к разгадке. Нет, ей не удавалось постичь своего отца. Почему? Почему, предлагая ей разобраться в деле намного большем, чем ее возможности, усеивая путь замысловатыми заданиями, он не снабдил ее каким-нибудь простым инструментом, который облегчил бы ей задачу?
В какую игру хотел сыграть с ней ее оригинальный папа?
Годилось лишь одно объяснение: раз он так усложнил путь к сути этого запутанного дела, то наверняка потому, что опасался проникновения кого-то постороннего в его тайну.
Собравшись с силами, Майя решила зайти на сайт Дэвида, который не открывала уже много лет. Время от времени она лишь взглядывала на него мельком, в ожидании, пока загрузятся нужные ей сведения. Специфический мир исследований отца никогда ее особенно не интересовал.
Она набрала адрес wwwdaveandthestars.com. На открывшейся странице была одна-единственная фотография: Дэвид, склонившийся над телескопом, и список директорий. Одна директория содержала галерею снимков, вторая — комментарии и почту. Третья — перечень исследований и публикаций доктора Дэвида Фокса, авторитетного астрофизика Лондонского университета «Куин Мэри». Отдельная директория была посвящена математическим играм.
Майя стала быстро кликать мышкой. Посещение виртуального мира отца слишком сильно подействовало на нее эмоционально, чтобы задерживаться в нем надолго. Фото: он в аудитории, что-то объясняет своим студентам; его студия, желто-синий домик в Росслин-Хилл; он в одной из самых известных в мире обсерваторий «Вэри Ларж Эрай», в Сокорро, штат Нью-Мехико. Было даже Майино фото: она шестилетняя у телескопа. Авторская ремарка: «Светлячок среди звезд».
Пробежавшись по списку публикаций, Майя впервые запоздало испытала гордость за отца, профессиональная жизнь которого дала возможность международному научному сообществу признать в нем одного из самых талантливых и многообещающих астрофизиков мира.
Астрофизик — тогда с какой стати он занялся изучением мрачных земных тайн?
А интересно, кто взвалил на себя заботу об обновлении сайта Дэвида? Наверное, какой-нибудь его студент.
Лучший раздел сайта, математические игры, Майя оставила напоследок. Она открыла его и улыбнулась, представив лицо отца, размещавшего on line свои проклятые числовые головоломки и предвидевшего трудности, с какими столкнутся его фаны.
Часть головоломок была ей знакома, другие она видела впервые. Как в случае с гуголом.
«Что такое гугол? Это число, которое мальчик, ученик начальной школы, однажды записал на доске в таком виде:
1000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000...
Определение одного гугола: это единица со ста нулями после нее.
Тот же мальчик, внук великого математика Эдварда Каснера, придумал для этого числа имя «гугол», а также и имя «гуголплекс» для числа еще большего, состоящего из единицы и гугола нулей.
Майя, смеясь, прочла эту выдумку Дэвида и продолжила прогулку по сайту.
Пока не набрела на ступенчатую пирамиду.
«А сейчас, уважаемые математики, решите эту задачку. Я обожаю пирамиды и в последнее время ими много занимаюсь. Я приготовил для вас сильное блюдо. Того, кто найдет решение, ждет приз».
Интересно, что за приз? Захваченная любопытством, Майя застучала по клавишам, заполняя левое поле.

1x9+2=11
12x9+3=111
123x9+4=1111
1234x9+5=11111
12345x9+6=111111
123456x9+7=1111111

«Кто бы ты ни был, ты молодец!» — пробежала строка по экрану. Майе даже показалось, что она слышит эти слова, произнесенные отцовским слегка насмешливым голосом.
«А теперь маленькая загадка».
В открывшемся окошке появился вопрос:
«Имя того, кого я люблю?»
«Меган», — предположила Майя.
«Ошибка! Попробуй еще раз!»
На экране, вопя об ошибке, запрыгал безумный карикатурный ученый.
«Майя», — смущенно набрала она.
«Ошибка! Попробуй еще раз!»
Майя напряглась. Кто еще, черт возьми, мог быть любимым человеком отца, кроме нее и ее матери?
Ах, ну конечно, бабушка!
«Джоан».
«Ошибка! Попробуй еще раз!»
Озарение.
Ник!
«МиниМег».
«Ошибка! Попробуй еще раз! Осталась последняя попытка!»
«Светлячок», — рискнула она, почти в отчаянии.
«Ну что же, вовремя! Но надо совершенствоваться, а сейчас можешь идти дальше».
Майя приняла вызов.
Теперь она уже была обязана доиграть эту игру до конца. Она не могла оторваться от этого окаянного сайта. Что там за приз, была заинтригована она.
На открывшейся странице числовая пирамида была приведена полностью. Рука, анимированная в грубом исполнении Flash, написала несколько цифр:
9 96 1.
«А теперь попробуй выстроить ряд, добавляя другие цифры».
Майя чуть не заплакала от обиды: этот тип игры она терпеть не могла. Честно говоря, она его просто ненавидела.
«Это невозможно, папа», — сказала она про себя с сильной досадой.
Но делать нечего, пути назад не было. Майя набрала первую пришедшую на ум цифру:
3
«Ошибка! Попробуй еще раз!»
5
«Ошибка! Попробуй еще раз!»
7
«Ошибка! Попробуй еще раз!» «Что ты делаешь со мной, папа!» — всхлипнула Майя, будучи не в силах оторваться от игры.
2
«ОТЛИЧНО! Следующий шаг. Тот же ряд — 9 9 6 1 2. Не хватает одной цифры. У тебя единственная попытка! При ошибке игра блокируется».
Какая тут логика? Что же это за ряд? Головоломка захватила Майю, она чувствовала, что за ней скрывается что-то очень важное. То, что имеет отношение к секретам Дэвида и к заданию, которое он ей оставил.
Она принялась размышлять, выстраивая в уме непокорные цифры в логический ряд. 1 2 6 9 9. Ничего. Полный штиль. Ее мозг не реагировал.
Давай, Майя, думай.
А если 2 1 6 9 9? Нет, тоже, кажется, не то.
Сумма. 1 + 2 = 3. Нет, не проходит. Какое же соотношение связывает эти числа, напряженно думала она. Какого чертова числа здесь не хватает? Она начала терять терпение.
«Успокойся и попытайся сконцентрироваться», — приказала она себе. Попробовала еще раз перестроить ряд из неподатливых чисел.
Последняя попытка: 6 2 19 9
Но это же!..
Теперь она знала недостающее число. Боже, как просто! Это была единичка. Потому что Дэвид имел в виду не связь между числами, а дату. Дату рождения своей дочери. Маленький секрет, который знали немногие. Способ избавиться от нежелательных любопытных.
6.2.1991
Майя набрала 1 и с замиранием сердца прочитала побежавшие по экрану слова.
Слова отца, предназначенные только ей.

«Гикал. 21 января. Сегодня дон Мигуэль был в ударе. Вероятно, я выдержал испытание. Он уже доверяет мне. Он раскрыл мне часть своей тайны. Я угадал. Моя гипотеза оказалась правильной.
2012: смещение магнитных полюсов, замедление скорости вращения земной оси, глобальный магнетизм Земли, стремящийся к нулю, снижение солнечной активности, пятна и бури на солнце. Эффект: землетрясения, наводнения, усиление ураганов, повышение земной температуры. Уже регистрируется.
Гипотеза: зона, свободная от магнетизма.
ГДЕ?????»

Прочитав первые строчки, Майя занервничала. Шифрованный язык отца по-прежнему звучал малопонятно для нее. О чем он говорил, что он имел в виду?
Она продолжила чтение.
Что ей удалось понять из обрывочных записей отца, так это важность часто появлявшейся даты: 21 декабря 2012 года. Одной и той же. Постоянно связанной с вестями о смертях и катастрофах. Или о гигантских выбросах энергии.
Майя читала дальше:

«Источник: Пополь-Вух, святая книга майя.
Теория: секрет в символах и посланиях. Кто посланники? Шаманы? Посвященные? Тот, кто отмечен знаком? Каким знаком?
Символы.
Гипотеза: кто-то или что-то как носитель символа.
Исследование: символы майя.
Поиск: возможность совмещения двух измерений, функция посланника, материальный мир и духовный мир, Солнечная система и Земля, земная мантия и Вселенная, бытие и небытие. Кто нас свяжет? Где будет установлена эта связь? Я знаю только дату: 21.12.2012».

Майя предельно сконцентрировалась, пытаясь понять слова Дэвида. Но она слишком устала, глазам было больно.
«А теперь, — обратилась она мысленно к отцу, — кто, папа, объяснит мне это?»
То, что взбудоражило Майю больше всего, относилось не к предсказаниям страшных событий 2012 года и не к текстуальным загадкам, продолжавшим оставаться загадками. Ее потрясли не слова, а мелкие рисунки в конце текста с пометкой Дэвида: «символы майя». И особенно один символ.
Майя медленно приподняла край ночной рубашки. Взглянула на свой живот и опустила рубашку.
Нет, сказала она, этого не может быть!

ГЛАВА 45

31 октября
Пятница
6:30

Этим утром Меган вышла из дома очень рано. Было много того, над чем она должна была подумать. И много что необходимо сделать. Она направилась прямиком к студии Дэвида. Ей хотелось поискать в тех проклятых комнатах какие-либо документы мужа, которых она не заметила в прошлый раз, пребывая в полуобморочном состоянии при перевозке его бумаг в комиссариат.
Утренний свет был мертвенно-бледным, когда она подошла к дому на Росслин-Хилл. Немногие прохожие заходили в элегантные кондитерские или выходили из них. Меган остановилась перед забавным зданием, которое Дэвид избрал своей штаб-квартирой. Улыбнулась. Дом и правда напоминал сахарную голову.
В последний раз Мег была здесь три года назад, в тот самый июньский вечер. Она давно задумала продать дом. Или хотя бы сдать его в аренду. Это было довольно выгодно с экономической точки зрения, учитывая, что дом располагался в одном из наиболее престижных и дорогих районов Лондона.
Волнуясь, она сунула ключ в замочную скважину. Ключ плохо поворачивался.
Меган приложила еще усилие. Никакого результата. Ключ не открывал замок. Обескураженная, она отступила от двери. Вероятно, время, неаккуратность Дэвида и работа полиции — все вместе привело замок в нерабочее состояние.
Ладно, придется завтра зайти со слесарем, подумала она. Она восприняла это как знак: нужно как можно скорее избавиться от этого дома.
Оглядев его напоследок, Меган ушла. Не оборачиваясь. Обернувшись, она заметила бы слегка сдвинутую в сторону занавеску окна на верхнем этаже. А за ней человека, чьи глаза, прикрытые капюшоном, из-под которого свисали пряди волос, следили за уходящей Меган. Человек, похожий на призрака, был доволен, что женщина не стала упорствовать в своем намерении посетить дом мужа.
Бывшего мужа, ухмыльнулся призрак.

Когда Меган вошла в комиссариат, лейтенант Лоренс Гаррет уже находился за своим столом. На столе, занимая все свободное пространство, лежали фотографии шести девушек — жертв Гейси. Предполагаемых жертв, если быть профессионально точными. Спешить нельзя, пока ничего не доказано.
— Привет, Гаррет! Какие новости?
— Ровным счетом никаких. Два часа я изучаю фотографии этих ванн вдоль и поперек. Ничего наводящего. Тот, кто снимал, был очень осторожен и не позволил попасть в объектив ни одной мало-мальски говорящей детали.
— Мы разве не знаем, кто снимал? Майкл Гейси. И не говори мне, что ты в этом сомневаешься.
— Мег, но у нас нет никаких доказательств. Только слова сумасшедшего, что совершенно недостаточно. В этом деле следует быть особенно щепетильными. Все девушки были несовершеннолетними, и я не хочу неприятностей.
— Не забывай, что у нас большая проблема...
— Я бы сказал, не одна.
— Но эта наверняка посерьезней остальных. На фотографиях Гейси... хм... на фотографиях подозреваемого одна ванна пуста. Гейси это или не Гейси, но этот мерзавец готовится к новому убийству.
— Это мы тоже не можем утверждать однозначно.
— Гаррет, ради бога, прекрати мне возражать.
— Я тебе не возражаю. Я пытаюсь опираться на доказанные факты, а их в этом деле кот наплакал. У нас есть только фотографии, на которых девичьи тела, по-видимому замороженные. На телах ни ран, ни других признаков насильственной смерти и никакого намека на автора содеянного.
— Лейтенант, позволь мне делать мою работу. Я составила психологический портрет Майкла Гейси...
— Ну и?
— Одно соответствует другому, Лоренс, психотип и содеянное. Это он, я чувствую.
— Мег, я в этом даже не сомневаюсь. Но если мы хотим засадить его за решетку, нам надо найти больше улик. Пока их у нас мало. Он чертовски хитер, этот сукин сын.
— Однако кое-что явное у нас есть. Эти девушки, эти тела...
— Да, это они. Я убежден. Я детально изучил фотографии каждой из них, одну за другой, и сопоставил их со снимками тел в ваннах, и у меня нет сомнений, что это...
— ...Джоан, Филлис, Сьюзан, Генриэтта, Аманда...
— Тебе обязательно называть их по именам? Тебе мало всего этого кошмара?
— Лоренс!
— Да, Мег?
— Я не хочу, чтобы седьмым было имя Майя.
— Не прими мои слова за попытку успокоить тебя, Мег, но я в это не верю. По поводу этого гада наши мнения совпадают: он одержимый. Я тут покопался кое в какой информации и пораскинул мозгами насчет социального положения этих девушек...
— Браво, Гаррет! Искал связи с убийцей?
— Да. Никаких. Даже намеком.
— Хочешь сказать, что выбор жертв случаен?
— Впечатление такое. Никаких связей между девушками, никаких — у них с подозреваемым.
— Это подтверждает наличие у Гейси некоего плана. Типично для серийного убийцы. Он убивает согласно своему плану, безотносительно к личности жертвы.
— Похоже, так. Но я пошел дальше. Я еще раз поработал с датами их рождения, ты их помнишь?
— Конечно. Все 1991 года, все по знаку Водолеи.
— И еще один общий фактор: красота девушек. Кстати, если Гейси — предположим, что это он, — основывал свой выбор на золотом сечении, то как он определял его в жертвах?
— Понятия не имею. Может, наблюдал за ними.
— Этого недостаточно. Не думаю, что даже такого проницательного взгляда, как у нашего психопата, довольно для того, чтобы определить, отвечает ли девушка совершенным параметрам или нет.
— У девушек были общие места посещения? Друзья?
— Мы проверяем, пока, кажется, нет. Так вот, вернемся к датам их рождения. Я еще раз обдумал то, о чем мы с тобой говорили вчера вечером, и попробовал расставить даты согласно последовательности убийств девушек: 15 февраля 1991-го, 25 января 1991-го, 8 февраля 1991-го, 10 февраля 1991-го, 23 января 1991-го, 9 февраля 1991-го. У меня такое впечатление, что я нашел связь между этими убийствами...
— Я вся внимание!
— Давай займемся сложением.
— ???
— Выстроим числа в ряд. Смотри.
1+5 + 2 равняется 8,
1+9 + 9+1 равняется 20.
Складываем дальше.
2 + 0 равно 2.
2 + 8 равно 10.
1 + 0 равно 1.
— И что из того?
— Мег, попытайся следить за моей мыслью, сконцентрируйся на минуту. Попробуй сама со второй датой.
— Гаррет, у тебя крыша поехала? Ты меня всем этим перекормил еще вчера.
— Бог мой, Мег, да попробуй же! Это просто. 2 + 5+1, плюс 2, как в первом случае, как результат от сложения цифр года — 1991. И получаем, как в первом случае, 1.
— Меня начинает пугать твое умственное здоровье, лейтенант.
— Слушай дальше. По третьей жертве мы имеем 8 + 2 = 10 = 1. 1 + 2 = 3. По четвертой жертве 1 + 0 + 2, суммируем с годом, получаем 5. Следишь за мыслью, Меган?
— Не знаю... не понимаю, куда ты клонишь... 1,1,3, 5... и что дальше?
— Посмотри внимательнее на эти числа. Ничего тебе не напоминает?
— А что должно напоминать?
— Если добавишь двойку...
— Ряд Фибоначчи!
— Точно, Меган. Не исключено, что способ сложения этих чисел может быть иным, но результат все равно будет тем же самым, могу поклясться.
— Но это безумие, Лоренс! Убивать из-за чисел!.. Хотя это твое умозаключение, мой дорогой сверхосторожный лейтенант, приводит нас туда же: к Гейси с его одержимостью Фибоначчи.
— Да. Даже если мы до сих пор не имеем прямых доказательств его вины.
— Значит, Майя?..
— Напротив, значит, Майе ничего не грозит. По крайней мере, если опираться на арифметику.
— Но тогда почему он послал мне мейл?
— Если это сделал действительно Гейси, то потому, что он ненавидит тебя. Ты его поймала, ты уязвила его самолюбие, показав, что сильнее, чем он!
— Не исключено, что ты прав. У него гипертрофированное самомнение и самоуважение к собственной персоне... Я теряю ясность ума, Лоренс. Я перестаю понимать некоторые вещи...
— Это потому, Мег, что в нашем деле для тебя слишком много личного... Послушай, а что ты скажешь, если я предложу еще раз съездить к Дебби Грейв? Поскольку мы понятия не имеем, где и что искать, может быть, она даст нам какие-нибудь наводки.
— О нет, Гаррет, только не это!
Но Меган была вынуждена уступить. Гаррет был прав: они не знали, с чего начать поиск, и даже минимальная зацепка могла бы оказаться полезной. Отвратительное настроение из-за необходимости предстоящей встречи с медиумом не оставляло Меган всю дорогу до дома Дебби Грейв в Илинге.

Медиум приняла их, как обычно, в заношенном спортивном костюме. И как обычно, уклончиво отвечала на их вопросы. Ощущение, которое Меган вынесла из этой встречи, было: полная бесполезность. Тоже как обычно. После того как Дебби в подробностях познакомили с сутью дела и попросили дать как можно больше информации о подозреваемом убийце, та ограничилась лаконичным заключением, не оставлявшим никаких надежд.
— Я хотела бы помочь вам, — сказала она, — но сомневаюсь, что у меня получится. Последнее время мне что-то не везет. Не знаю почему, может, мертвые меня разлюбили. — Дебби с двусмысленной улыбкой повернулась к Меган: — К тому же вы ничего мне не сказали о том, по кому я должна работать. Имя? У вас есть его имя?
Меган ошпарила взглядом лейтенанта Гаррета, который уже собирался произнести имя главного подозреваемого. Хотя перед поездкой вырвала у него единственное обещание: о Гейси ни слова. Медиум должна была работать, опираясь на имена жертв и на их фотографии. Пусть докажет, действительно ли она так искусна, как полагают эти глупцы из комиссариата.
— Дорогая миссис Грейв, у меня нет никаких сомнений в эффективности вашей практики, — стараясь изо всех сил быть любезным, сказал Гаррет. — Поэтому мы обратились к вам за помощью. К сожалению, у нас нет права раскрывать имеющуюся информацию до тех пор, пока не будет получено ее подтверждение. Поймите, речь идет о расследовании очень деликатного свойства. Поработайте с жертвами. Послушайте их голоса. Поверьте, им, пережившим такой ужас, есть о чем порассказать.
Дебби Грейв изобразила в ответ улыбку. На выходе Меган шепнула Гаррету:
— Здесь что-то не так. Эта женщина что-то скрывает.
Убеждение это усилилось, когда, прощаясь, Дебби протянула ей потную ладонь, дрожащую от внутреннего напряжения.
В этот момент на тропинке, ведущей к дому, показался парень, одетый во все черное, с рюкзаком за плечами, с мрачным взором и взлохмаченными волосами, выбивающимися из-под натянутого на голову капюшона куртки.
Трент.
Встретившись с холодным взглядом Меган, Трент споткнулся и... побежал в дом.
Гаррет все заметил. Взял Меган под руку, быстро попрощался с медиумом и повел коллегу прочь.

ГЛАВА 47

31 октября
Пятница
11:00

К одиннадцати утра Меган добралась до комиссариата. Визит в дом Дебби Грейв оставил неприятный осадок на душе. Чтобы избавиться от него, она села за список дел. Меган страстно любила составлять списки всего что угодно. Она была поистине образцовая женщина-список. Написанные рукой Меган бумажки украшали все поверхности, на какие только падал взгляд: дверцу холодильника, кухонные шкафчики, письменный стол, компьютер, зеркало в ванной.
Как правило, списки писались на желтых клеящихся листочках.
У Меган в голове не укладывалось, почему люди не делают очевидного: не стремятся упорядочить собственную жизнь, составляя список необходимых дел на день, особо выделяя приоритетные. Ведь в таком случае ничего не будет забыто. Ах, если б только Майя понимала это и не выбрасывала списки, которые Меган оставляла ей у кровати или в ванной! Ее дочь такая безалаберная... Она никогда не умела ценить фантастическую пользу списков. Мать это пугало.
Меган обращалась к своему излюбленному занятию по всякому поводу: подарки подругам, обязательства по работе, необходимые поездки, книги, которые нужно купить, фильмы, которые нужно посмотреть, посещение врачей, поручения для Майи...
Неизвестно почему, но многие считали, что это у нее такой бзик. Не понимают, качала головой Меган.
Даже Гаррет, который частенько подтрунивал над ней в этой связи.
Итак, сидя за своим столом, Меган начала записывать порядок дел на день.

Проверить почту Майи.
Проверить домашний автоответчик.
Проверить, позавтракала ли Майя.
Проверить, чтобы она сделала сегодняшнее задание по математике.
Позвонить Сьюзан и отменить завтрашний ужин.
Купить рыбу. Майе надо есть больше протеинов. Напомнить Гаррету, чтобы не спускал глаз с Грейв.
Позвонить слесарю по поводу двери в доме Дэвида.
Еще раз просмотреть бумаги Дэвида.
Позвонить доктору Моррису, судебному патологоанатому, чтобы проконсультироваться насчет искусственного охлаждения, примененного Гейси.
Позвонить парикмахеру.

Затем она приступила к намеченным делам.
Начала с первого пункта.
Почтовый ящик Майи оказался чистым, никаких подозрительных писем. Только спам. И приглашение на Хеллоуин. Меган с облегчением вздохнула.
Перешла к домашнему автоответчику. Набрала номер, код и стала слушать.
Первый звонок с телефона 028-92355441:
«Миссис Фокс, напоминаем, что вам надо зайти и забрать новую кредитную карту. Спасибо». Банк.
Второй звонок с номера 020-89872934:
«Привет, Меган, это Сильвия. Вечером в кино?»
О кино не может быть и речи, сегодня вечером много работы.
Третий звонок с незнакомого мобильного:
«Мег, верь мне. Я здесь, рядом с тобой. Ты это знаешь». Лоренс.
Меган улыбнулась. Застенчивый лейтенант предпочитал объясняться с ней на расстоянии.
Четвертый звонок с неизвестного номера:
«Сегодня 31 октября... Свеча! Тебе понравилось мое посвящение?»
Кровь заледенела в жилах Меган.
Этот пронзительный фальцет ни о чем ей не говорил.
За исключением одного.
— Гааааррееееет! — начала она кричать еще в кабинете. И не прекращала, выбежав в коридор: — Гаррет! У меня ужасная проблема!!!

ГЛАВА 49

31 октября
Пятница
15:30

По окончании уроков официально начинались выходные, уик-энд с Хеллоуином, праздник духов и колдунов, один из самых веселых в году. На выходе из школы к Майе и Фло присоединился Джон.
— Привет! Вы стали героинями школы!
— ???
— Все только и говорят, как вы умыли mean girls. Стейси пришла в класс с физиономией зареванного мертвеца. Никто прежде ее такой не видел. Что вы с ней сотворили, подружки?
Смеющиеся девушки отправились на поиски Фебы, чтобы согласовать программу на вечер. Джон последовал за ними. Прежде всего надо было заглянуть на рынок в Камдене. Цель: приобрести какие-нибудь одежки для этого безумного вечера, а заодно устроить Фебе крещение лотками лондонского блошиного рынка.
Каждый, захваченный праздничным энтузиазмом, казалось, отрешился от собственных проблем. Далее Майя забыла о своих страхах, не оставлявших ее в последнее время. Сорвав обертку, она с удовольствием сунула в рот любимый шоколадно-ванильный леденец на палочке. Неожиданно ее взгляд остановился на высокой фигуре, одетой во все черное, отчетливо видной на фоне светлого фасада дома на противоположной от школы стороне улицы.
— Хай, Трент! Пойдешь с нами? — весело поприветствовал друга Джон.
В отличие от Джона Майя не испытала радости. Она боялась, что появление Трента как-то связано с безобразным видео в YouTube. Иначе отчего бы ему выглядеть таким мрачным и непроницаемым. Он не ответил ни на приветствие Джона, ни на кивок Фло, ни на помахивание рукой Фебы. Подойдя к Майе, он схватил ее за руку и сурово сказал:
— Я должен поговорить с тобой.
Какой у него неприятный голос, подумала Майя. Властный, источающий опасность. Голос, не терпящий возражений.
Майя заметила еще одно: на руке, ниже завернутого до локтя рукава куртки, виднелось несколько порезов. Странные, похожие на глубокие царапины порезы равномерно покрывали все предплечье Трента.
Кто-то мне говорил про такое, вспомнилось ей. Вероятно, мать в одном из своих монологов на тему «спасти дочь». Что-то об обрядах приема в секты, когда кандидаты, подтверждая свою готовность вступить в члены, клянутся кровью, собственноручно нанося себе раны... И сейчас Майя со смятением смотрела на эти порезы, слишком равномерные, чтобы быть случайными. Еще вчера их не было, она была в этом уверена.
Поймав ее взгляд, Трент опустил рукав куртки, закрыв порезы.
— Разбилось стекло в моей комнате, и я поранился, — смущенно буркнул он.
Видимо, смущение заставило его сменить тон. Кажется, он не умел врать.
— Мне надо поговорить с тобой, Майя. Это очень важно. Важнее, чем ты думаешь. Прошу тебя, удели мне десять минут.
— Тайм-аут. Никакого добавочного времени. Мы должны готовиться к вечеринке, — встряла потерявшая терпение Фло.
Ей хотелось пообщаться с подругой, обсудить с ней события этого полного новостей утра, зайти вместе в их любимый «Примроз Бейкери». Компания парней была тут ни к чему. Она выразительно посмотрела на Джона, моля его увести своего друга. Но Джон, как обычно пребывавший в прекрасном настроении, не обратил внимания на сигналы Фло.
— Отпусти, ты делаешь мне больно, — сморщилась Майя, напуганная поведением Трента.
Она попыталась вырваться, но он только сильнее сжал ее руку.
— Я сказала, отпусти меня! Трент, что ты делаешь?
Майя вырвала руку, а Фло набросилась на Трента, защищая подругу:
— Уходи, Трент. Ты понял? У-ХО-ДИ! Избавь нас от твоих дурацких тайн. Если у тебя есть что сказать Майе, можешь сделать это при нас. И нечего нас пугать, говори или уходи, оставь нас в покое.
Трент отступил на шаг, опустил голову, повернулся и двинулся прочь. Майя задумчиво смотрела ему вслед.
Несмотря на испуг, ей хотелось бы понять, что с ним, хотелось посмотреть ему в глаза. Она знала, что бы она там увидела.

ГЛАВА 51

31 октября
Пятница
16:10

Вернувшись домой, Майя сразу же прошла в свою комнату, игнорируя материнские послания со списком поручений. У меня стресс, сказала она себе. Включила компьютер и вошла на YouTube. Ей нужны были положительные эмоции. Выбрала клип с Пэтом и Стэнли, гиппопотамом и псом, танцующими под веселенькую музычку. Майя тысячу раз видела этот анимационный клип с двумя забавными зверушками, которые могли вызвать смех даже у самого мрачного человека. Отплясывающие толстенный гиппопотам и сердитый пес в черных париках поп-певцов выглядели уморительно.
Звонок телефона раздался тогда, когда она подпевала припеву, сопровождавшему комический танец Пэта и Стэнли. Майя не подошла к телефону. И не собиралась. Если кто-то хочет пообщаться с ней, для этого есть куча возможностей: мобильник, эсэмэс, мейл. А тому, кто ищет ее по домашнему телефону, не обязательно отвечать.
Телефон между тем продолжал настойчиво звонить, и Майя поняла, что ей не отвертеться. Потому что таким настойчивым абонентом могла быть только ее властная мамаша Меган.
— Да? — произнесла Майя самым любезным тоном, на который была способна.
— Майя, ты дома?
— А куда ты мне звонишь, мама?
— У тебя все в порядке? Как в школе? Что делаешь? Много заданий на дом?
Меган в версии пулеметная-очередь-вопросов-а-на-ответы-наплевать...
— Да.
— Что да?
— Да, мама, все в порядке.
— Отлично. Собираешься куда-нибудь сегодня?
— Да.
— Куда?
— Да.
— Майя, ты меня слушаешь или думаешь о своем?
— Уфф, мама, ты просто стресс.
— Ладно, не заводись. Я не хочу с тобой ссориться. Я приду сегодня поздно.
— Тоже мне новость!
— Что?
— Ничего.
— Я сказала, что приду поздно. Мы занимаемся одним очень сложным делом.
— Мы — это кто? Ты и твой лейтенантик?
— Майя! Попридержи язык!
— Ладно. Попридержу.
— Так вот, я говорю, что мы пытаемся раскрутить очень скверное дело. Поэтому я должна быть здесь до получения окончательного результата. А тебя я прошу быть сегодня особенно осторожной: Хеллоуин и на улицах полно сумасшедших.
— И все они только и жаждут похитить меня, ты это имеешь в виду?
— Не пытайся казаться остроумнее, чем ты есть, мисс-я-все-знаю. Просто будь, пожалуйста, поосмотрительнее, и всё.
Меган положила трубку, которую с удовольствием запустила бы в свою дочь с ее способностью доводить мать до белого каления. И направилась в кабинет Гаррета, который покинула в самый разгар важного совещания с начальником комиссариата и хакером Джимпо.
После того как она услышала телефонную запись фальцета на своем автоответчике с прямой угрозой Майе, Меган попросила взять ее телефон официально на прослушку. Просьба распространялась и на мобильный Майи. Разрешение начальства было получено. Кажется, до него дошло, что эта неугомонная парочка, лейтенант-дзен-буддист и зануда психолог, ухватились за что-то важное.
По дороге в кабинет коллеги Меган старалась утихомирить гнев, вызванный разговором с Майей. Меган решила признаться шефу в том, что незаконно просматривала почту дочери. Но опасность была слишком очевидной.
Она открыла дверь кабинета со словами:
— Гаррет, я должна призна...
Конец фразы застрял у нее в горле. За те десять минут, что она отсутствовала, мизансцена поменялась. Начальник комиссариата ушел, согласившись на любые действия своих сотрудников, которые те сочтут необходимыми.
— Этих полномочий хватит, чтобы вы не морочили мне голову по каждому пустяку, — проворчал он, покидая кабинет лейтенанта.
И вот эта новая мизансцена: Джимпо, безразличный ко всему, что творилось вокруг, бешено стучал по клавиатуре своего лэптопа; Гаррет, развалившись в кресле, оживленно болтал с какой-то женщиной, которую Меган не могла разглядеть из-за широкой спины лейтенанта. Виднелись лишь светлые волосы и ноги в ярко-красных колготках, втиснутые в открытые туфли на высоченных каблуках. Туфли черные лакированные. Какая вульгарность, невольно подумала Меган. Она взяла немного в сторону, чтобы эта крашеная блондинка, которая так увлекла Лоренса, оказалась в поле ее зрения. И откашлялась, чтобы привлечь внимание лейтенанта. «Своего» лейтенанта. Гаррет с чарующей улыбкой обернулся к ней:
— Есть доброта в цветке, который распускается, и есть красота в цветке, который увядает, — изрек он очередную дзен-максиму и отъехал на своем кресле, позволяя Меган обозреть его собеседницу.
Очень короткая красная юбка, белая блузка, тесный красный жакет, стягивающий мощную грудь, слишком красный рот, слишком светлые волосы.
Меган не поверила своим глазам: перед ней сидела Дебби Грейв.
— Пожалуйста, Дебби, повторите доктору Фокс то, что рассказали мне, — попросил Гаррет с улыбкой, в которой содержалась обычная доза привычной иронии, что не ускользнуло от Меган.
Уже и Дебби?! В какие игры играет Лоренс?! Меган была раздражена, но скрыла свои чувства. На время. А если эта женщина обнаружила какой-то след, который может привести их к Гейси? Это намного важнее, чем ее глупая ревность.
— День добрый, Меган, — хрипло поздоровалась гостья.
Грейв была в явном затруднении. Бросалось в глаза, что обе женщины мало симпатизируют друг другу.
— Здравствуйте, — сухо отозвалась Меган.
— Меган, — вступил Гаррет, пытаясь растопить лед. — Дебби сказала, что, рассматривая фотографии убитых девушек, она что-то почувствовала.
— Я не почувствовала, — поправила его Грейв, — я увидела.
Меган внимательно следила за гостьей, пытаясь уловить оттенок неискренности в ее тоне и словах.
— Сегодня утром, после того как вы уехали, я разложила фотографии девушек на своем столе... Признаюсь, это далось мне нелегко. Когда я подумала, что придется общаться с духом одной из этих несчастных, мне, честное слово, стало не по себе.
— Мне кажется, это ваша профессия. — Меган не удалось удержаться от ехидной ноты.
— Да, но я не обязана позволять убивать себя. Мне хорошо известно, что тот, кто умер насильственной преждевременной смертью, несет в себе ее энергию. Дух убитого пропитан насилием, свершенным над ним. Это сущности, доведенные до точки и поэтому запредельно ожесточенные. Когда они являются, защита от них требует колоссальных усилий.
— Хорошо, и что дальше? — Меган начала терять терпение.
— Я долго колебалась, прежде чем принять решение стать реципиентом. Я была вынуждена сделать это, поскольку согласилась помочь вам. Я попыталась войти в контакт, соблюдая особые меры предосторожности, и извлечь нужные образы из фотографий девушек. Вы ведь сказали, что на снимке, который вы получили от предполагаемого убийцы, их тела расположены полукругом, не правда ли?
— Правда.
— Так вот, я также расположила фотографии полукругом и, выйдя на контакт, испытала озарение, самое сильное из всех, какое мне когда-либо пришлось пережить. Но вот какая странная штука: это озарение фактически не пришло ни от одной из жертв, поскольку в моем переживании не ощущалось ни грана насилия, только бесконечная любовь. Я в растерянности. Я абсолютно не понимаю, что это может означать. Мне не хватает информации. Той, что вы мне дали, явно недостаточно. — В голосе медиума прозвучал укор.
— И все-таки что вы думаете? — задал прямой вопрос Гаррет.
— Единственный вывод, лейтенант Гаррет, что эта сущность стремилась явно защитить кого-то. Того, кто в опасности.
— Но вы сказали, что видели что-то, госпожа Грейв! — Было заметно, что Меган едва сдерживает себя.
Эта женщина насмехается над ними, была уверена Меган.
— Да, видела. Темноту, ночь, дождь...
В голосе Дебби Грейв прозвучали сдавленные и хриплые ноты. Меган и лейтенант переглянулись.
На физиономии лейтенанта застыла полуироничная улыбка.
«Черт тебя побери, Гаррет, — подумала Меган, — зачем ты притащил ее сюда, чего ты добиваешься?»
— ...Затем я увидела нож, очень острый нож, — продолжила медиум. — И еще... я видела кровь, много крови, и огромный рот, искривленный ужасной ухмылкой... После этого я больше ничего не видела.
— В ваших словах слишком мало определенного, госпожа Грейв. — Меган больше не считала нужным соблюдать дипломатию.
Чего хотела эта женщина? Зачем пришла сюда с такой чушью?
— Да, чуть не забыла, — встряхнула головой медиум. — Еще был рекламный плакат. На нем очень красивая женщина. Насколько я поняла, это была реклама косметики или шампуня...
— А нельзя поконкретнее? — Было похоже, что и Гаррет потерял терпение.
Эта женщина действовала им обоим на нервы. Она навязала им свое общение, пообещав, что расскажет нечто особенное, а сама...
— Вы думаете, сообщенная вами информация может каким-то образом указать на место, где скрывается предполагаемый убийца? — холодно спросил Гаррет.
— Не знаю. Но могу предположить, что это важная зацепка. Видите ли, ничего не происходит случайно во время озарения. Все послания имеют смысл. Наша задача — правильно расшифровать его.
— Вы пытались расшифровать?
— Разумеется. Я зашла в Интернет и, просмотрев несколько журналов, нашла этот плакат.
— ???
— Вот он, смотрите.
Дебби открыла свою сумку из искусственной крокодиловой кожи и достала оттуда мятый листок. Реклама фирмы, производящей увлажняющие и регенерирующие кремы. На первом плане — улыбающаяся загорелая женщина. И бодрый текст:

«На сколько лет я выгляжу? 30? 28? Нет. Мне 45.
Благодаря крему «Vegan», убирающему возрастные морщины!»

Меган узнала рекламу. Весь город был обклеен ею. Одна даже висела рядом с ее домом.
— Спасибо, госпожа Грейв, — попрощался Гаррет с медиумом.
— Сожалею, что была столь мало полезна вам, — протянула Грейв.
— Что вы! — воскликнула Меган. — Вы нам очень помогли. Нам остается только отыскать в городе и его окрестностях один из... сколько их всего? Двести? Больше? Сколько плакатов печатается для рекламной кампании?.. Так что, Грейв, еще раз спасибо. Следуя вашей наводке, мы должны будем всего-навсего перевернуть вверх дном пол-Лондона, включая пригороды.
Голос Меган был полон самой черной иронии.
Грейв поднялась, протянула обоим по очереди вялую руку, повернулась и вышла.
Отойдя от комиссариата на некоторое расстояние, она достала телефон и набрала номер. Этот номер знала только она одна.
— Привет, это я.
— Ну как?
— У них ничего нет. Можете продолжать. Но прошу тебя, не делайте ничего плохого.
— Все, что мы делаем, только во благо, ты же знаешь.
— Надеюсь.
— Продолжай надеяться и ни о чем не беспокойся.
Медиум открыла зонт, чтобы укрыться от начавшегося дождя. Прогноз на эту ночь обещал непогоду и осадки.
Она вздохнула.
Ей хотелось думать, что она сумела оставить Трента в стороне от этой истории.

ГЛАВА 53

31 октября
Пятница
17:30

Я не хочу об этом говорить, Фло. Давай оставим эту тему, ладно?
— Ладно, Майя, как скажешь, но, может, тебе будет легче, если выговоришься.
— Не будет. Спасибо.
Девушки вышли из вагона метро на станции «Камден-Таун». Дождь, поливавший словно из ведра, не улучшал Майиного настроения. Она до сих пор не могла избавиться от тревожного ощущения опасности, которое охватило ее в момент контакта с кем-то или чем-то.
Ну, хватит хандрить, приказала она себе, впереди несколько часов веселья. Выбор карнавальных костюмов для Хеллоуина был идеальным средством развеяться.
Феба ожидала подруг, стоя у витрины магазина «After Dark Fashions».
Майя и Фло продвигались мимо самых курьезных магазинов Лондона, по улице, славящейся гигантскими скульптурами, расположенными у входа в магазины и демонстрирующими тот тип товара, который в них продавался: башмаки, цилиндры, гитары, ударные установки... Около одной из таких скульптур и торчала столбом Феба. Одна-одинешенька.
Трудно переделать модницу в готик-панка, завидев ее, улыбнулась Майя.
Действительно, Фебе пришлось сделать громадное усилие, чтобы заставить себя поехать в Камден-Таун. Но сейчас она была здесь, радуясь своей новой роли.
— Наконец-то! Чего это вы так задержались? — встретила она подруг укором. — Слава богу, что на этой улице так много интересного! Девчонки, что же вы скрывали от меня это место? Тут принесших себя в жертву шопингу намного больше, чем жителей!
Майя и Фло рассмеялись.
Во что бы нарядиться в самый безумный вечер года? Ответ на этот вопрос три подружки долго искали, бродя по лавкам и магазинчикам, роясь в корзинах с поношенными вещами, платьями куртизанок восемнадцатого века, костюмами королевских корсаров, вампирш и сатанисток, жилетами от «Raven», сапогами «DocMartens» и романтическими сюртуками «Рор Soda».
Они перемерили бесчисленное множество блузок. Засовывали ноги в немыслимое количество туфель и сапог. Стягивали грудь и бедра десятками корсетов.
И все никак не могли ни на чем остановить свой выбор.
Майя задумала сделать паузу перед тем, как принять окончательное решение по поводу костюма.
— Я на минуту, — бросила она подругам.
Самое время навестить «Rhythm Records», любимый музыкальный магазин, куда она обязательно заходила, когда случалось оказаться в Камдене. Тем более что надо было забрать диск, который она заказала в прошлый раз. «Joy Division», «Любовь разорвет нас на части».
Подходящая музыка, как раз для такого безумного вечера, подумала Майя, входя в магазин. Видно, эта идея пришла в голову не одной ей. Войдя, она увидела среди прилавков с дисками знакомую фигуру. В черном. Трент копался в пластинках 80-х годов с записями отцов — основателей дарк — и панк — музыки.
Взгляд парня загорелся, когда он обнаружил пластинку своей мечты: настоящий винтаж, исторический альбом «Кладовка» группы «Toy Division».
Напевая про себя, он изучал изображение на конверте, ставшем самым скандальным в истории музыки: надгробный памятник, кричащий от ужаса умирания. Трент держал пластинку в руках, не веря, что ему наконец-то удалось разыскать ее. Перевернул конверт, ища выходные данные. Да, это действительно был он, «пират», редчайшая запись, сделанная во время последнего концерта группы, 2 мая 1980 года в бирмингемском «Хай-Холле». Лицензионный диск вышел два месяца спустя.
Трент с печалью погладил обложку. На ней была фотография лидера группы, Яна Кертиса, творца успеха и развала группы, разбежавшейся с его смертью. Кертис, гений и эпилептик, не справился с жизнью и в двадцать четыре года порвал с ней, повесившись ночью 18 мая 1980-го: его нашли в кухне стоящим на коленях с петлей на шее перед еще играющей пластинкой. «Идиот», группы «Iggy Рор».
Трент отогнал грустные мысли и направился к кассе. Майя решительным жестом остановила Фло и Фебу, которые зашли вслед за ней в магазин и собирались окликнуть его. Она сама не знала, хочется ей остановиться и поговорить с Трентом или нет.
Пока она предпочитала наблюдать за ним.
Что-то ее смущало — чувство, которое она не могла игнорировать. Тихий, но настойчивый голос советовал ей быть осторожной.
Капюшон непременной куртки Трента был опущен. В глаза бросалась бледность парня на фоне черноты волос и его двуцветные глаза. Майя заметила, что Трент немного подкоротил челку, совсем чуть-чуть. И теперь лохмы уже не спадали ему на глаза, отчего он стал меньше походить на истинного эмо.
В этот момент Трент обернулся. Их взгляды встретились.
Все страхи Майи моментально исчезли. На лице ее заиграла непроизвольная ласковая улыбка.
— Чао! — приветствовал он ее слегка смущенно и показал пластинку «Joy Division», которую только что купил.
— Чао! — приветствовала его в ответ Майя, показывая пластинку «Joy Division», за которую собиралась заплатить.
— Ты тоже здесь?
— Я тоже здесь.
Трент погладил ее по руке. Легкое касание. Глубокий озноб. Фло и Феба наблюдали за сценой, слегка задетые тем, что на них не обращают внимания.
— Привет, Трент! — поздоровались с ним обе.
Он не ответил. Но не из-за высокомерия. Он их просто не слышал. Он был настроен только на одну волну: Майи. Остальной мир в эту минуту для него не существовал. Он не отрывал от Майи взгляда. Влюбленного и печального.
Он решил рискнуть. Не принимая в расчет ни Фло, ни Фебы, Трент неожиданным властным жестом взял руку Майи. Левую. Слегка погладил ее, пряча охватившее его чувство, повернул ладонью вверх и принялся рассматривать ее линии — линии судьбы и характера, согласно древнему искусству, которое передали ему предки.
Рука Майи лежала неподвижно в его руке. Горячая и податливая. Девушка смирилась со странностями Трента.
Плевать на опасность, подумала она.
Ей самой любопытно было узнать свою судьбу. Но не пришлось.
Краем глаза Трент увидел сквозь стекло витрины приближавшегося к магазину друга своей матери.
Парень отпустил ладонь недоумевающей девушки, взял ее под руку и повернулся к подругам:
— Уходим, девчонки! Скорее! Атмосфера накаляется.
Все быстрыми шагами направились к выходу. Феба с удовольствием подчинилась приказу Трента. То же самое сделала Фло, прикусив язык, чтобы не нагрубить другу Джона.
А Майя...
Майя почувствовала себя нехорошо.
НЕТ, закричало все у нее внутри, ХВАТИТ, ТОЛЬКО НЕ СЕЙЧАС!!!
Но то, что стремительно входило в нее, не желало остановиться.
Майя покрылась потом: сначала руки сделались влажными, затем пришла очередь лба, легкая сырая вуаль медленно покрывала кожу лица, затылок, шею. В девочке словно разжигали костер. Жар распространялся по всему телу.
Она была уверена, что ее друзья придут в ужас от тех превращений, которые с ней происходили. Но у нее не было времени на сожаления. Голова ее пошла кругом, и если бы она не вцепилась в руку Трента, то рухнула бы на землю.
И в это мгновение она почувствовала его.
Отчетливо и ясно.
Ласковое прикосновение Дэвида, на этот раз погладившего ее по лицу.
Тихое и успокаивающее. Прогоняющее прочь ощущение паники и страха.
Она не успела упасть, она пришла в себя за секунду до этого. И увидела обеспокоенные лица друзей.
— Майя, опять? Тебе опять плохо? — словно издалека донесся до нее голос перепуганной Фло. — Я же просила, давай поговорим с тобой об этом... Что нам теперь делать?
— Ничего, — ответил за Майю Трент. — Надо, чтобы она немного посидела. Давайте войдем сюда.
И парень распахнул дверь «Healthier Eating Cafй» — знаменитого на весь Лондон кафе-магазина, торгующего биологическими чаями и кофе. На стойках расточали аромат воздушные шоколадные пирожные и печенья, все с сертификатом «полезно для здоровья».
Трент усадил Майю на один из неудобных табуретов, уложив ее ноги на соседний. Пошел к прилавку. Феба наблюдала за ним, пораженная его заботливостью по отношению к ее новой подруге. Фло, недовольная выбором места, отложила на время свои подозрения относительно Трента.
Чтобы порадовать девушек и отогнать грустные мысли, а главное, чтобы улучшить самочувствие Майи, Трент притащил им целую гору пирожных: шоколад с орехами, шоколад и корица, шоколадные чипсы с шоколадными каплями, кокос в шоколаде, черный шоколад. А чтобы запивать все это — «лучший биологический женьшеневый чай», натуральное тонизирующее средство, которое, по мысли Трента, могло бы побыстрее поставить на ноги Майю.
— Я должен извиниться, — сказал он, — за то, что так стремительно утащил вас из музыкального магазина. Но я заметил человека, с которым не хотел бы встретиться. И не хотел бы, чтобы с ним встретились вы.
— Кто это был? — Феба сгорала от любопытства. — Ну скажи, прекрати интриговать нас, мистер Тайна!
— Нет тут никаких тайн, — отвечал Трент. — Это был Кайл Зефс, профессор Зефс. Вы с ним познакомились вчера вечером, помните? Он был со мной в «Олд Блю Ист».
— Ах, этот! Но он был такой любезный! — воскликнула Феба, вспомнив комплименты, которые он ей отпускал.
— Я увидел, как он входит в соседний магазин, поэтому поспешил поскорее исчезнуть. Мало того что он большой зануда, он еще приносит несчастье. К сожалению, это большой друг моей матери, уж не знаю, милуются они или нет, никогда не мог этого понять. Я уверен только в одном: он использует ее, ее способности, хочу я сказать, ее профессию.
— А ты знаешь, что мы знакомы с твоей матерью? — подала голос Фло.
Майя сердито посмотрела на подругу. Порой Фло казалась ей чрезвычайно глупой. «Знаешь, что мы знакомы...»
— Еще бы ему не знать, — сказала она. — Мы ведь с ним и встретились впервые, когда ты притащила меня в ее дом...
— Да, я знаю, — сказал Трент, слегка смущаясь. — Моя мать утверждает, что у нее очень сильные экстрасенсорные способности.
— Думаю, что это так и есть, — слабым голосом проговорила Майя. — Ей, наверное, нелегко жить с этим.
Трент повернулся к ней и осторожно взял ее руку. Майя выдернула ее.
«Хватит на сегодня, — сказала она себе — Я больше не желаю ничего знать о своем будущем».
Но Трент и не собирался читать по ее руке, он хотел только почувствовать тепло ее ладони, ее слабость и ее силу, подержать в своей руку девушки, от общения с которой он не в силах больше отказываться.
— Увидишь, все наладится, — сказал он Майе. — Успокойся. Это всего лишь Хеллоуин. Он пройдет...
— Ох-ох-ох, как трогательно, — хихикнула Феба, доставая из сумочки крошечный носовой платок, чтобы промокнуть несуществующие слезинки в уголках глаз.
— Да... это Хеллоуин... — согласилась Майя.
— Слушайте, а мы ведь еще не выбрали, в какой клуб пойдем сегодня вечером, — вмешалась Фло.
— Лучше не надо, — нахмурился Трент. — Поверьте, сегодня вечером вам не стоит выходить из дому.
Но девушки уже не слушали его, все в предвкушении праздника.
Они отправились к станции метро, договорившись согласовать программу на вечер по телефону.

Вставляя ключ в замок двери, Майя ощутила уже знакомый дискомфорт. У нее хватило времени взбежать по лестнице в свою комнату, захлопнуть дверь и упасть на кровать. И вновь сильный жар, с каким она боролась днем, заполнил ее. На этот раз Майя не сопротивлялась. Она слишком устала, слишком измучена, чтобы сражаться. Она сдалась.
Она не испытывала страха — только покорность.
Жар переливался по телу неприятными волнами. Он охватывал голову, руки, ноги широким кольцом. Это было подобие объятия, но совсем не дружеского.
И вдруг все исчезло.
Свернувшись калачиком на кровати, прижав к груди коленки в позе спасения, Майя начала понемногу расслабляться.
Но вдруг вновь почувствовала тепло. Более сильное. И не похожее на то, что ушло. Яркий свет, который, как ей казалось, струился из ее солнечного сплетения, залил все кругом.
Пришло чувство безграничного покоя. Майя отдалась ему, закрыв глаза и глубоко дыша.
Луч света заскользил вокруг ее тела, напитывая каждую его клеточку, затрагивая самые удаленные нервные окончания и мельчайшие капилляры.
«Следи за дыханием», — приказала она себе, уже зная, что должна синхронизировать его ритм с тем, что происходило.
После этого она прислушалась.
И услышала голос:
«Вот что я скажу, Светлячок. Жизнь нередко подвергает нас испытаниям. Тяжелым и жестоким. Но она делает это для того, чтобы мы научились противостоять им. Ты — особенная, моя девочка. Поэтому ты можешь слышать меня. К сожалению, я лишен возможности находиться с тобой рядом.
Но ты будешь стойкой, пообещай мне. Ты не одна. Мы никогда не бываем одни. Сейчас рядом с тобой юноша. Доверься ему, малышка Майя».
Свет стал угасать.
Майя не спешила вставать с постели. Мучила мысль: какие испытания ее ждут?

ГЛАВА 55

31 октября
Пятница
20:15

Майя, отодвинув занавеску, выглянула в окно. Сумрачно. Дождливо. Что за гадкая погода! Она соединилась по мобильнику с Меган:
— Ма, сегодня мы никуда не пойдем, мы решили посмотреть кино у Фло дома.
Меган с облегчением вздохнула. Идея Майи побродить по улицам в ночь Хеллоуина не давала ей покоя, но высказать свое «фэ» значило бы только в очередной раз поцапаться с дочерью.
Майя дала отбой. Она была рассержена. Точнее, она была взбешена.
С гневом посмотрела на свой супернакрученный мобильный и запустила им в стену.
— Дрянь!!! — завопила она на весь дом. — Сегодня Хеллоуин, а мы должны сидеть дома взаперти!!!
После долгих споров они согласились с рекомендацией Трента не выходить в этот вечер на улицу, а поскольку не было других идей, все проголосовали за пиццу-и-фильм дома у Фло. С родителями в другой комнате. И с шатающимися по квартире сестрами.
— Идиотизм! — накручивала себя Майя. — Компания приличных девочек!.. Ты довольна, маман?! Бред собачий!
Она схватила покрывало с кровати, собираясь отшвырнуть его в угол, как вдруг сильный жар обжег ее внутренности.
Господи! Только этого не хватало!
Секунда — и она поняла, что жар совсем не похож на тот, который предвещал приход Дэвида... Совсем другой. Он не обволакивал и не успокаивал. Это было... Это было, словно ей воткнули в живот раскаленный прут. Она закричала. От боли и ярости.
«Майя, успокойся, ты не должна поддаваться приступам ярости, научись контролировать себя. Для начала сделай пару вдохов», — пришли на ум слова Меган, повторявшиеся с самого Майиного детства.
Неожиданно они подействовали на нее успокаивающе. Она растянулась на кровати, закрыла глаза и попыталась равномерно дышать. Один раз, два...
Бред. К чему все это?
Хотя жар, а вместе с ним и гнев прошли. Майя успокоилась, и ей даже удалось встать. Взглянув в зеркало, она не заметила никаких видимых следов приступа. Она поправила на себе жилет, провела щеткой по волосам и решила, что для вечеринки пицца-и-кино переодеваться не стоит, сойдет и так.
Сунула в уши наушники iPod'a, закрыла дверь дома и очутилась в гуще праздничной толпы.

Майе давно казалось, что Лондон по временам являет собой место, приспособленное армией душевнобольных для демонстрации безудержной жажды жизни. Сегодняшний вечер подтверждал это.
Улицы ее района, составлявшего прямоугольник между Коммершиал-стрит и Брик-Лейн, были заполнены толпой людей почти сплошь в страшных масках смерти. Движение было затруднено, люди толкались в поисках обещанных и ожидаемых развлечений, прячась от дождя с ветром, пронизывавшим насквозь этот вечер, посвященный духам.
Ну и бардак, думала Майя, протискиваясь сквозь группу разгоряченных подростков.
В попытке отгородиться от общей суматохи она до максимума прибавила звук в наушниках.
Она почти добралась до пересечения Брик-Лейн с Чешир-стрит, откуда до дома Фло оставалось минут десять ходу, как вспомнила, что не взяла диск с фильмом, который они собирались посмотреть. Ругая себя, она повернула назад, с тоской представляя, как ей опять придется продираться сквозь лес этих зомби.
Едва она вошла в дом, как зазвонил ее мобильник:
— Майя, ты где? Мы тебя уже ждем!
— Я вернулась с полдороги, Фло. Забыла взять фильм.
— Давай поторопись!
Что это со всеми сегодня? Словно вирус нетерпения поразил всех, кто рядом с ней.
Она вошла в свою комнату. Вот и диск. Майя сунула его в карман плаща, погасила свет и направилась к выходу.
Одну минуту. Только одну.
Быстро вернулась к столу, включила компьютер. «Аська». Трент. Как обычно, темнил, написав, что еще не определился, присоединится к ним в доме Фло или нет.
Майя набрала пароль. Портал открылся, подтвердив: Трент в Сети.

МАЙЯ91: Чао.
КРИСМАС: Чао.
МАЙЯ91: Что делаешь? Придешь к Фло?
КРИСМАС: А тебе это было бы приятно?
МАЙЯ91: А тебе?
КРИСМАС: Мне было бы лучше побыть с тобой наедине. Как вчера.
МАЙЯ91: Вчера было другое дело.
КРИСМАС: Но я хочу, чтобы сегодня было, как вчера. Так я приду к тебе?
МАЙЯ91: Я обещала моей зануде маман, что проведу вечер у Фло.
КРИСМАС: А мы и пойдем туда. Но попозже.
МАЙЯ91: Да ладно тебе...
КРИСМАС: Даю слово. Но сначала я должен поцеловать тебя, мисс Фокс. Ничего плохого с тобой от этого не случится. Теперь, когда ты знаешь, что я не одержим дьяволом, ты не будешь против, чтобы я поцеловал тебя?
МАЙЯ91: Кто знает...
КРИСМАС: Я приду, и мы разберемся. Подожди меня, не уходи.
МАЙЯ91: Трент!..
МАЙЯ91: Что ты увидел на моей руке?
КРИСМАС: Может быть, я расскажу тебе, когда приду.
МАЙЯ91: Хорошо, жду.

Майя улыбнулась и вышла из Сети.
Она не знала, что ожидание будет таким долгим.
Слишком долгим.

ГЛАВА 57

31 октября
Пятница
21:15

«Я чуть опоздаю. Совсем немного».
Фло знала, что когда Майя переходит на эсэмэски, это значит, что она не ждет ответа. Поэтому и не отстучала ответ. Даже если бы она это сделала, Майя вряд ли бы его прочла, потому что была занята. Сидя перед компьютером, она проверяла почту, которая вот уже несколько дней вела себя необычно, переполняясь спамом. Странно, наверное, выдохся антивирус, надо не забыть загрузить свежую версию, подумала она.
Один за другим она удаляла почтовый мусор, когда ее внимание привлекло странное сообщение. Странным показалось имя отправителя. Любопытство заставило Майю открыть файл.
Синий фон. Цветы. Фиалки. Майя ненавидела фиалки. Вдоль правого края экрана цепочка зажженных свечей. Майя вгляделась в изображение. Что за черт?!
Последней в нижнем ряду она увидела свою фотографию, которая была снята сегодня днем у какой-то лавки в Камдене. Серый жилет, он и сейчас был на ней, виднелся из-под распахнутого плаща. С нарастающей тревогой Майя кликнула на фото. И окаменела.
Всплывшее окно содержало ее эпитафию.
В панике она быстро закрыла файл и захлопнула крышку компьютера. Прикрыла глаза руками. Кто?! Кто мог так жестоко поступить с ней? Эта мерзавка Стейси способна на такие шутки? Вряд ли. Побоится. Особенно после Майиной угрозы.
Она собрала всю свою волю в комок и решила досмотреть сайт до конца. Взяла стакан холодной колы и вновь включила компьютер. Набрала www. gonetoosoon.co.uk. Вновь — раздражающий синий фон, невыносимые фиалки, кладбищенские свечи. И ее снимок.
Майя мужественно кликнула на фото. И под музыку «С тобой и без тебя», которая полилась с экрана компьютера, заполняя ее клятую комнату, в темноте трижды клятого вечера Хеллоуина начала читать текст под снимком:
«31 октября 2008 года Майя Фокс, 17 лет, оставила нас такой молодой».
И ниже:
«Я так сильно люблю тебя, что никогда не забуду. Я буду вспоминать тебя, потому что с каждым ничтожеством может такое случиться...»
— Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! — заколотила она кулаком по столу.
Схватилась за мышку, чтобы закрыть отвратительный сайт, но не успела сделать это. Нестерпимый жар опалил всю ее внутри.
Она узнала этот жар. Поэтому не стала сопротивляться.
Жар трансформировался в свет. Он был мягкий и ясный, он успокаивал ее. Она услышала голос.

«Майя, сокровище, это я, папа. Послушай меня внимательно. Нынешним вечером тебе предстоит тяжелейшее испытание. Ты должна быть мужественной, Светлячок. Нынешним вечером некто попытается причинить тебе зло. Огромное зло, Майя. Он уже сделал это со мной. И я не могу быть рядом, чтобы помешать ему. Когда дело идет о роке, любовь моя, необходимо встретить его лицом к лицу, другого пути нет. К несчастью, так предопределено. И мы ничего с этим не можем поделать. Но я обещаю сделать все, чтобы спасти тебя. Человек, который вскоре попытается войти в наш дом, — мой убийца, Майя. Он сумасшедший. Твоя мать несколько лет охотилась за ним. К несчастью, ему удалось сбежать из тюрьмы. И сейчас он намерен прийти и сотворить с тобой то же самое, что сотворил со мной. Но мы ему это не позволим, правда, малышка? Я знаю, что ты сильная, моя девочка. Ты всегда была сильной. Не сдавайся. Ни на мгновение. Не позволь ему отнять твою чудесную жизнь. И знай, я все время буду с тобой».

Майя ощутила легкое прикосновение к волосам. Свет стал слабеть, пока не исчез совсем.
Девушка пришла в себя. Надо было приготовиться к тому, о чем предупредил отец.
На улицу она не выйдет. Необходимо забаррикадироваться дома.
Два-три глубоких вдоха-выдоха.
«Спокойно. Я должна сохранять спокойствие», — подумала она, напоминая самой себе уроки шаолиньских мастеров.
Впрочем, от этого напоминания толку было мало. Страх уже овладевал ею. Он приливал липкими и тошнотворными волнами, мешая думать.
Майя схватила телефон.
— Мама, прошу тебя, мама, ответь! Мама, ответь, это я! Мама, я не хочу умирать! Мама, помоги!..
Но телефон Меган, окончательно разрядившись, отключился от сети. Майя набрала номер Трента.
— Соскучилась? Я уже выхожу.
— Трент, помоги мне! — Майя зарыдала в трубку. — Кто-то собирается убить меня! Он хочет моей смерти! Трент, я боюсь! Прошу тебя, поспеши!
— Майя, ты соображаешь, что говоришь?!
— Я знаю это точно, мне сказал папа... Трент, прошу тебя!
Парень отказывался понимать то, что говорит его девушка, однако ее страх передался ему. Он почувствовал, что Майя действительно в опасности. Но он не мог мгновенно помочь ей. Ни одного такси, ни автобуса, ни станции метро поблизости. Весь город казался заблокированным толпами безумцев в дурацких, злобно ухмыляющихся масках смерти.

Глава 59

31 октября
Пятница
21:45

«Майя!»
— Папа?!
Свернувшись калачиком на кровати, Майя выслушала указания Дэвида, после чего вскочила, чтобы их выполнять.
Погасила везде свет, закрыла на защелку замок входной двери и, проклиная отсутствие в дверях комнат ключей, которыми можно было бы их запереть, спряталась в гостиной между окном и диваном. Отсюда она могла наблюдать за улицей так, чтобы ее не обнаружили. И она увидела...
Перед домом, под проливным дождем, одиноко стоял человек, явно чего-то ожидающий. В темных джинсах, в черной, как окружавшая его ночь, куртке, с опущенным на глаза капюшоном. Он стоял прямо под рекламным щитом, висевшим напротив Майиного подъезда. На щите — смеющаяся загорелая молодая женщина, рекламирующая крем против морщин.
Человек поднял голову и посмотрел на плакат.
Майя отскочила от окна и бросилась на пол. Затем опять осторожно выглянула. Она должна была контролировать ситуацию.
Фонарь освещал улицу.
В его свете Майя впервые увидела глаза своего убийцы. Холодные и злобные. И увидела ухмылку киллера.
Он пришел за своей жертвой.
«А теперь уходи отсюда!»
Голос отца, направляющего ее действия, звучал в мозгу Майи.
Однако до нее не сразу дошел смысл сказанного. В этот момент она не отрываясь смотрела на оружие, предназначенное для ее убийства: нож с длинным блестящим лезвием. Им убийца провел по горлу модели на рекламном плакате, разрезав его пополам.
Майя почувствовала, как заледенела ее спина, бешено забилось сердце в груди и перехватило дыхание.
Гейси, а это был он, с мерзкой гримасой повернулся к ее окну, держа нож в поднятой руке.
Он не сомневался, что этой ночью намеченная жертва будет его.
В эту самую минуту Гаррет кричал в микрофон рации своего автомобиля:
— Внимание всем патрулям!.. Повторяю, внимание всем патрулям! Всем срочно на Тарвл-стрит, угол Флауер и Дин-Валк. Срочность максимальная! Подозрение, что готовится убийство!
Сидя рядом с лейтенантом, Меган не могла сдержать дрожь. Вся в слезах, она беспрерывно набирала телефон Майи.
Он по-прежнему не отвечал.
«Уходи отсюда. Быстрее».
Дэвид был с ней. Майя чувствовала его присутствие.
Подчиняясь его требованию, она прокралась в кухню, единственное помещение с двумя выходами, что обеспечивало ей путь к бегству.
Киллеру еще не удалось проникнуть в дом, но Майя знала, что это вопрос времени.
Услышав звонок своего телефона, она бросилась в комнату, где он валялся на кровати. Она не успела. Звонки прекратились раньше, чем она схватила мобильник.
Нажав на кнопку приема, она поднесла трубку к уху. Тишина.
Майя быстро вернулась в кухню. Кухонное окно выходило во двор, и она больше не могла следить за перемещениями убийцы.
А он в эту минуту переходил через улицу, отделявшую его от входа в дом Фоксов.
Майя набрала номер мобильника Меган. Руки ее тряслись, и она несколько раз нажимала не на те кнопки.
— Ответь, мама! Ну, пожалуйста! Прошу тебя! Занято.
Майя сунула телефон в карман и огляделась. Нож, ей нужен нож. Зачем? Вряд ли она могла воспользоваться им, будучи в таком нервном состоянии.
«Что мне делать, боже, что мне сейчас делать», — думала она в панике, отчего ей становилось трудно дышать.
Ласковое и легкое касание — Майя отчетливо ощутила его. Отец не оставлял ее. Его прикосновения обладали свойством прогонять страх.
В этот момент Майя поняла, что не сдастся.
Ни за что она не отдаст свою жизнь в руки негодяя, который забрал жизнь ее отца.
Она не успела ощутить прилив сил благодаря возврату храбрости, как услышала сильный треск у входа в дом.
Майя догадалась, что это открылась входная дверь, не устояв под ударом киллера.
— Малышка Майяяя! Где тыыы? Скоро я тебя найдууу... Не хочешь поиграть со мной? — Пронзительный фальцет Майкла Гейси сопроводил его появление в доме.
«Спокойно. Не паникуй и не двигайся».
Дэвид был рядом, продолжая давать дочери инструкции. Готовый к встрече со своим убийцей.
— Малышкааа Майяяя! Где тыыы? Скоро я тебя найдууу... Не хочешь поиграть со мной? — вновь пропел Гейси.
Майя старалась не терять присутствия духа. Почему отец велел ей спрятаться именно в кухне, где нет ни одного темного угла, в котором можно было бы укрыться?
Она заползла под стол, как делала, когда была маленькой, и свернулась там клубочком.
— Ты посмотри, какие прекрасные фотографии на этой лестнице! Это все ты, малышка Майя? Какой толстушкой ты была в детстве! Я поднимаюсь, Майя, я поднимаюсь... Ты разве не испытываешь гордости, девушка? Я введу тебя в Историю. Ты будешь мне благодарна, малышка. Ты увидишь мое искусство, ты даже не будешь страдать. Ну только если самую малость. Но все по вине твоей матери. Ее нужно наказать. Ты гдееее, малышка Майяяя? Давай выходи поиграть со мной. Не заставляй меня сердиться, дрянная дочь дрянной матери!..
Майя бесшумно выползла из-под стола.
«Папа, папа, где ты? Что я должна сейчас делать? — мысленно обратилась она к отцу. — Прошу тебя, папа, если ты знаешь, как мне выбраться отсюда, говори, обещаю, что я все сделаю, папа...»
В эту секунду зазвонил ее телефон. Майя взглянула на дисплей. Меган. Нет, не сейчас, если я сейчас отвечу, этот сумасшедший узнает, где я. Она нажала кнопку отбоя и спрятала телефон в карман жилета.
— Оп-п-ля, Майя, я тебя услышал...
«Время. Уходи из кухни. Только спокойно», — зазвучал голос Дэвида.
Майя на цыпочках подошла к двери, ведущей из кухни в небольшое подсобное помещение, где она и Меган обычно ужинали. Из него можно было прямиком попасть на лестницу, ведущую на верхний этаж, к спальням. Майя понеслась по ней, перепрыгивая через три ступеньки сразу, не беря в расчет того, что ее будет слышно.
Прислушиваясь к звукам шагов своей жертвы, Гейси тоже начал подниматься по лестнице.
Добежав до своей комнаты, Майя захлопнула дверь и упала на ковер у кровати. Слезы потоком хлынули из глаз. И тотчас вспомнила обещание, данное отцу. Она должна была оставаться спокойной. Не терять рассудка. Она достала телефон и вновь набрала номер Меган. Опять занято. Она отбросила телефон на кровать.
«Не сдавайся, сокровище. Я верю в тебя. Мужайся! С тобой сила моей любви».
Майя почувствовала, как отец гладит ее по волосам, и, собрав последние силы, поднялась с пола.

Автомобиль с Гарретом и Меган пробирался по лондонским улицам, забитым машинами и людьми в этот вечер Хеллоуина. Вцепившись в руль, лейтенант старался вычислить, через какое время он мог бы очутиться у дома Меган. Сколько еще выстоит Майя?
— Проклятье, Лоренс, никак не могу связаться с ней! Поторопись, прошу тебя. Моя девочка... — Меган продолжала безуспешно набирать номер мобильника дочери.
Ответа не было.
Прижав горячий лоб к оконному стеклу, она не могла сдержать рыданий.
— Это моя вина, Гаррет! Во всем виновата только я!..
— Меган, ты же знаешь, что это не так. Успокойся, мы успеем, вот увидишь.
— Нет, нет, не утешай... Я не смогла понять, кто такой Гейси на самом деле. И не слушала тебя. А сейчас моя девочка может погибнуть. По моей вине, Гаррет... Умоляю, бога ради, поспеши, нам надо успеть!..

Гейси вошел в кухню. Нащупал выключатель. Щелкнул им. Света не было. Свет был отключен во всем квартале. Гейси выругался и достал из кармана фонарь. Включил, обвел лучом пустую комнату.
Тем временем Майя ходила по своей комнате, обустроенной ею в соответствии с философией дзен: гигантская кровать, книжный шкаф и диван. И ни одного местечка, где бы укрыться.
«Время, Майя, здесь уже небезопасно, пора менять место», — услышала она подсказку отца и крадучись покинула комнату.
В этот самый момент Майкл Гейси, выходя из кухни, направлялся на лестничную площадку второго этажа. Луч его фонаря упал на лестницу, ведущую на третий этаж.
Майя заметила приближающийся луч и тихо скользнула в комнату родителей. Бесшумно прикрыла дверь и прижалась к ней спиной, прислушиваясь к звукам в коридоре.
Убийца поднимался по лестнице.
Шаг за шагом Гейси приближался к ней.
Шаг за шагом он приближался к завершению своего плана.
Остановившись на лестничной площадке, куда выходило несколько дверей, он никак не мог выбрать нужную. Время в его распоряжении было, и он позволил себе минуту на размышление.
Он вспомнил песенку, единственную, которую мать напевала ему в детстве в день его рождения. Он решил доверить песенке выбор двери и войти в ту, на какой закончится строфа:

The cattle are lowing
the baby awakes
But little Lord Jesus
No crying he makes.

Выбор пришелся на правую дверь: в комнату Майи.
Луч фонаря пробежал по кровати, по дивану, задержавшись на книжном шкафу и медленно пройдясь по корешкам любимых книг Майи.
Гейси усмехнулся:
— Комиксы, идиотская музыка... Так я и предполагал: неразвитые мозги. Потому никакой жалости...
Гейси снова посветил на кровать. Рывком отбросил пуховое одеяло в лиловых и зеленых цветах. Он хотел увидеть простыню, на которой каждую ночь засыпала Майя. Синяя. Скорее фиолетовая. Гейси провел по ней рукой. Затем вернул одеяло на место.
— Никакой жалости, — пробормотал он опять.
Он уже собирался выйти из комнаты, когда зазвенел мобильник Майи, оставленный ею на кровати.
Гейси взял трубку.
«Мама», увидел он надпись на дисплее.
— Привет, Меган.
Меган мгновенно узнала голос. И мир рухнул ей на плечи.
Гаррет увидел, как она побледнела. Потом покраснела и стала хватать ртом воздух. Ей удалось справиться с собой. Восстановив глубокое и ритмичное дыхание, она сказала почти спокойно:
— Я знаю, что ты там, Гейси. Оставь мою дочь в покое.
— Какая великолепная дедукция, доктор! Как себя чувствует дорогая психологиня?
Гаррет показал знаком, чтобы Меган подвинула телефон ближе к его уху. Меган продолжила разговаривать, держа телефон так, чтобы лейтенант тоже мог слышать Гейси.
— Гейси, она здесь ни при чем. У тебя счеты со мной, а не с ней. — Меган старалась говорить профессиональным тоном.
— Нет, Мег, я пересмотрел свое мнение о твоей дочери. Не такая уж она и страшненькая. Пожалуй, она скорее симпатичная. Конечно, немного недозрелая, «зеленая». Представляешь, какой бы она стала, если б ей чуть «покраснеть»? Что скажешь, Мег?
— Отвечай, — прошептал Гаррет. — Займи его, говори с ним, держи его на телефоне как можно дольше, Мег, пожалуйста!
— Прекрасная красная кровь...
— Майкл, тебе нужна я. Она тебе ни к чему. Я прочла. Она тебе не нужна. Я поняла. А я, может быть, смогу быть тебе полезной. Возьми меня...
— Неплохая мысль, Меган. Но, видишь ли, я уже здесь...
Прижав ухо к двери родительской комнаты, Майя в ужасе слушала голос Гейси, позабыв обо всем.
«Приготовься, малышка. Уходи. ВРЕМЯ!»
Голос Дэвида вывел ее из оцепенения. Подчиняясь ему, она начала бесшумно спускаться по лестнице. Она должна была любой ценой выбраться на улицу.
Но Майкл Гейси знал, что Майя попытается сбежать. Из-за приоткрытой двери ее комнаты он с усмешкой наблюдал за ее безнадежной попыткой спастись.
— О-хо-хо! Малышка, кажется, собралась сбежать от меня, доктор. Как мы поступим?
— Гейси, нет!!! Не надо!!!
— Возьми себя в руки, Мег, — шептал лейтенант. — Продолжай говорить с ним, продолжай!..
Он бешено крутил руль автомобиля, маневрируя в плотном потоке всего, запрудившего вечерние улицы. Несмотря на полицейскую мигалку, ему это плохо удавалось. Он медленно пробивался к цели. Слишком медленно.
— Нам надо выиграть время... нам надо выиграть время... — бубнил он себе под нос.
Тем временем нервы Майи сдавали от напряжения. Добравшись до площадки второго этажа, она услышала за спиной шаги Гейси. Не разбирая, она вбежала в первую попавшуюся дверь. Это опять оказалась дверь кухни. Голоса отца не было слышно. Майя мысленно позвала его, но ответа не последовало. Она сделала глубокой вдох.
«Спокойно, сосредоточься, ничего он тебе не сделает, ты сильнее его», — уговаривала она себя.
— Мне очень жаль расставаться с тобой, дорогая Меган, но, похоже, малышка хочет в последний раз поиграть со мной в прятки перед тем, как пойти окончательно баиньки!
Услышав эти слова убийцы, адресованные ее матери, Майя опустилась на пол возле кухонной тумбы и заплакала.
— Нет, Гейси, нет!.. Нет, черт тебя подери, подожди! — кричала Меган в телефон.
— Бай-бай!..
Гейси отключился. Довольно игр, пришло время взять то, за чем он сюда явился.
— Майяяяя, ты гдееее?
Пронзительный голос киллера отдался в ушах Майи погребальным звоном.
Сидя на полу, она лихорадочно перебирала варианты бегства.
«Майя... он сейчас войдет».
Папа, наконец-то.
И вновь резкий, бьющий по нервам голос убийцы:
— Тук-тук... есть кто-нибудь?
Гейси развлекался.
— Ау! Есть кто-нибудь?
Гейси взялся за ручку двери.
— Ты зде-е-есь, Майя-я-я?
Гейси нажал ручку двери, однако Майя успела решительным движением подвинуть стол к двери. Она сделала это вовремя. Столешница не давала ручке опуститься, и дверь заклинило.
Гейси потерял терпение:
— Давай открывай, дура! Я знаю, что ты здесь! Открой эту долбаную дверь!
Гейси со всей силы двинул в дверь ногой. И она распахнулась.
Луч фонаря осветил комнату.
Кривая улыбка перекосила физиономию убийцы.
Майи в помещении не было.
Гейси услышал шум шагов в противоположной стороне кухни. Он навел туда луч и успел увидеть, как его жертва выбегает в другую дверь и мчится к лестнице.
— Ах ты, дрянь!
И на этот раз девчонке удалось сбежать и спрятаться в гостиной, куда она успела заскочить.
— Выходи, мерзавка! Не надейся укрыться от меня! Лежа за диваном, Майя видела ноги убийцы, когда он входил в комнату, оскорбленный в своих чувствах.
Необычайное спокойствие овладело ею. Она отдавала себе отчет в том, что киллер не откажется от задуманного, но отчего-то чувствовала себя защищенной. Теперь она с полным спокойствием смотрела на то, как луч фонаря скользит по диванным подушкам, стульям, окружавшим стол, стенам, книжным шкафам, потолку и люстрам. Она неслышно дышала, как ее научили шаолиньцы. Ее отец был рядом и делал все, чтобы спасти ее, Майя знала это. Но также она знала, что окончательное спасение зависит только от нее самой.
Она закрыла глаза, собираясь с силами.
«Кто знает, может, когда я их открою, кошмар исчезнет», — подумала она.
И действительно, когда она их открыла, света фонаря не увидела.
Она попробовала подняться, стараясь сделать это как можно тише.
Куда он подевался?
Тишина. Темнота.
Она сделала пару шагов по направлению к двери. Все тихо. Еще один шаг, и вот она, лестница. Безмолвие.
Она начала осторожно спускаться по ступеням. Сладостный вкус надежды сопровождал ее движения.
Может, киллеру надоело и он ушел? Хотя она не слышала его удаляющихся шагов. Но и в этой оглушительной тишине не ощущалось его присутствия.
Десять ступеней. Ей оставалось всего десять ступеней, чтобы добраться до выхода из дома. Не выдержав, она побежала, крича во все горло, чтобы КТО-НИБУДЬ ПРИШЕЛ ЕЙ НА ПОМОЩЬ.
Несясь по лестнице, Майя не могла видеть тень убийцы, распластавшуюся на ступенях, по которым она сбегала. Гейси настигал ее...
«ОСТОРОЖНО!»
Голос Дэвида прозвучал набатом.
Похоронив все ее надежды.
И вовремя, чтобы ее спасти.
Майя обернулась и увидела ухмылку Майкла Гейси, настигшего ее.
Она закричала, но крика не получилось.
Она в ужасе отступила, споткнулась о ступеньку и повалилась к ногам своего палача.
— Вот и попалась! — В голосе убийцы был полный триумф.
Подняв голову, Майя оказалась лицом к лицу с киллером.
С безобразной ухмылкой Гейси потянулся к ее волосам.
— Вот он я, малышка Майя, — просюсюкал он, отбрасывая волосы с ее лица. — А ты симпатичная. Можно даже сказать, красавица. Я ошибался, считая, что ты страшилка.
Майю трясло от всего этого кошмара. И, тем не менее, она не теряла самообладания. Сконцентрировавшись, она резко ударила ногой в колено Гейси. Охнув от боли, тот упал. Но тут же вскочил с криком:
— Ну все, тебе конец!
Он выхватил нож и направил его прямо в грудь девушки.
— Вот теперь мы поиграем во взрослую игру! Тебе понравится, увидишь... — прошипел он, играя ножом.
Не сводя глаз с лезвия, Майя застыла в напряженной позе, прижавшись к стене.
Для Майкла Гейси была невидима тень, появившаяся рядом с девушкой. Его глазам она могла бы показаться более темной, чем вся темнота вокруг. Но глаза Майи видели яркое сияние.
«Мужайся, Светлячок. Ему не удастся исполнить задуманное. Теперь будь крайне внимательной».
Свет и голос Дэвида словно бы стали ее существом.
Гейси поднял нож для последнего удара. Блестящее острое лезвие уже летело к ее горлу.
«Майя, приготовься. ВРЕМЯ!»
Майя резко отпрыгнула в сторону, и нож, вспоров пустоту, воткнулся в стену, у которой она только что стояла.
Лицо Гейси перекосилось от ненависти.
В это мгновение Майя четко осознала, что не время и не место умирать.
И бросилась вверх по лестнице.
— Ты покойница!!! Слышишь меня?! Ты труп! — взвыл убийца.
Майя взлетела на площадку второго этажа, вбежала в комнату родителей.
Гейси несся следом.
«Светлячок, все в порядке. Почти. Ты несешь в себе любовь, маленький цветок лотоса, а любовь побеждает смерть».
Слова отца заглушали приближающиеся шаги убийцы. Она обвела глазами комнату в поисках чего-нибудь, чем можно было бы защититься. Письменный стол Дэвида, книги, кресло, камин... Вот! Тяжелая каминная кочерга с ручкой в форме раковины удобно легла в ее ладонь. Прижав кочергу к груди, Майя спряталась за дверью.
Секунду спустя в комнату, захлебываясь от леденящего душу крика, ворвался Майкл Гейси. Оттого, что ему до сих пор не удалось схватить свою жертву, он превратился в совершенного зверя.
Майя, напротив, была абсолютно спокойна. Она уже сделала свои десять глубоких вдохов-выдохов, сосредоточившись на том, что ей предстояло, и, не дожидаясь, когда Гейси обнаружит ее, опустила тяжелую кочергу на его голову, вложив в удар весь остаток сил.
Майкл Гейси как подкошенный рухнул на пол.
Не теряя времени на ликование, тем более что киллер пытался подняться, прижимая руку к разбитой голове, Майя бросилась к лестнице и понеслась к выходу из дома.
Истекая кровью и бранясь, Гейси поднял нож и сел, свирепо глядя вслед убегающей жертве.
В этот момент в кармане его джинсов завибрировал мобильник. Это был Проф. Только его сейчас и не хватало! Но не ответить ему Гейси не мог.
— Ты что там делаешь, кретин? — по тону голоса, звучащего в трубке, было ясно, что Проф вне себя.
— Я?.. Я заканчиваю одну работу...
— Вон оттуда! НЕМЕДЛЕННО! Я прекрасно знаю, где ты! Хочешь провалить все наше дело своей идиотской местью? Убирайся прочь, или ты труп! Я не шучу, Гейси! Я лично сверну тебе шею!
Гейси знал, что так и случится, если он ослушается Профа.
Времени ответить Профу у него не было. Сирена полицейской машины звучала все ближе.
Гейси огляделся по сторонам, зажимая рукой рану на голове и пытаясь остановить кровь, которая продолжала литься сквозь пальцы. Увидел полуоткрытую входную дверь, шатаясь, спустился по лестнице и, бросив последний взгляд на место неудавшегося преступления, ступил на тротуар.
— Мы еще встретимся, Меган.
Бессильная угроза была последним, что произнес Гейси, прежде чем раствориться во мраке позднего дождливого вечера Хеллоуина.